Расплата за предыдущую жизнь

Сарай, в который запихнули «попаданца», оказался свинарником. Характерный запах, знакомый ещё из далёкого детства, перепутать было невозможно. Засов звякнул и оставил Тюляпина в полной тишине и темноте. Он прислушался, но никакого звука не услышал. Возможно, свиней тут уже нет. Осторожно присел, ощупал ладонями пол вокруг себя. Медленно перемещаясь, попытался найти приемлемое место для ночлега. И вскоре наткнулся на ворох сена. Вздохнул тяжело и упал в его объятия.

Рука стукнулась обо что-то неопределённое металлическое. Тюляпин потрогал предмет и покрылся потом — борона! Чуть в сторону и поминай, как звали!

Запульсировала тупой болью шишка в районе виска, отдаваясь звоном во всей голове. Тюляпин отодвинулся в сторону от бороны, осторожно ощупывая пространство вокруг себя.

— Не расстреляли, пока. Не убился. Значит, всё завтра.

Он вздохнул устало, подбил под голову побольше сена, лёг набок и закрыл глаза. Стресс, усталость и безысходность постепенно взяли своё.

Удар по ноге вырвал из тяжёлого муторного сна без сновидений. Луч фонарика ослепил, но движение винтовки часового в сторону выхода, означал только одно — время пришло.

Тюляпин встал на ноги и усмехнулся. В который раз его уже хотят убить? А он всё ещё живой.

Неспешно вышел в утреннюю дымку. Вчерашний капитан стоял в форме, и держал в опущенной реке пистолет. От него разило самогоном и куревом. Взгляды капитана и Тюляпина встретились, задержались на мгновение. Затем капитан что-то сказал часовому и подал знак Тюляпину идти вперёд.

Они вышли со двора и направились по широкой сельской улице в направлении, известном только немцу. Когда миновали околицу, капитан приставил к затылку Тюляпина пистолет. Щёлкнул предохранитель, словно в ушах раздался удар металла о металл.

Все утренние звуки в душе Тюляпина сменились звонкой пронзительной тишиной. Он увидел лицо матери, мелькнули Саня и обе Маши, кивнул сурово серьёзный отец…

Выстрела не последовало. Пистолет перестал давить затылок. Тюляпин хотел было оглянуться, как опять ощутил затылком холодок смерти. Но выстрела не дождался. Тюляпин очень медленно обернулся и опять встретился взглядом с капитаном. Несмотря на значительное опьянение, тот вполне уверенно держался на ногах и уже застёгивал кобуру с пистолетом.

Застегнул, расправил китель, поправил фуражку, с шумом вдохнул и выпустил воздух. И, вдруг, махнул рукой от себя. Тюляпин не поверил.

— Отпускает? — пролетела в сознании мысль. — Почему? Как это вообще?

Капитан отвернулся, и слегка покачиваясь из стороны в сторону, пошёл обратно в селение.

Тюляпин стоял в полной прострации, не понимая, что же такое сейчас произошло?

— Так, наверное, не бывает…

Промелькнула шальная мысль и исчезла, уступив место практическим мыслям. Оглянулся и направился в сторону леса, виднеющегося вдали.

Глава 23. Речной вояж

Сон исчез внезапно, Александра вырвали из него, зажали рот ладонью, и с неимоверной силой перекинули с места на место. Он охнул от боли, что-то упёрлось в рёбра, хотел обматерить шутника, но перед глазами появилось серьёзное лицо Бурмакина с приложенным к губам указательным пальцем. Он осторожно мотнул головой в сторону.

Александр услышал приближающиеся голоса, и слегка высунулся из-за ствола дерева, дотянулся до своего автомата.

Ещё не рассвело, солнце только-только начинало подниматься над горизонтом. Лес сгущал утренние сумерки, но и не прятал лишние звуки.

Голоса приближались, стал слышен хруст сломанных ногами веток, шорох раздвигаемых кустов. Александр оглянулся и увидел позади напряжённую фигуру Исая Лисимаховича с винтовкой.

Спустя некоторое время прямо на поляну, где остались лежать вещи еврейской семьи, вышли пятеро бойцов в танковых шлемах, и в синих комбинезонах. В руках четверых чуть различимы пистолеты, у пятого пулемёт. Наверное, ДТ.

Они скопом вышли на поляну и замерли, увидев вещи.

— Товарищ старший лейтенант, сдаётся мне, что есть тут кто-то, — сказал один из танкистов, передёргивая затвор пистолета.

— А ну, выходь, кто прячется! — без крика, но не терпящим возражения голосом, сказал старший лейтенант, к которому обратился один из танкистов.

Бурмакин показал, что выйдет один, и чтобы Александр его прикрыл, если что пойдёт не так.

— И кто вы такие?

Танкисты, как по команде направили оружие на Бурмакина.

— Сам кто такой?

— Лётчик. Сбили меня, вот теперь выхожу к своим. Старший лейтенант Бурмакин.

— А мы танкисты, и тоже выходим к своим. Старший лейтенант Костровой. У тебя как с едой? Ты уж, извини, за вопрос. Но для нас это самый важный вопрос.

— С едой плохо, но, думаю, что остатками поделимся.

— Значит, точно, не один, — кивнул старлей каким-то своим мыслям.

Александр закинул автомат на плечо и вышел из укрытия.

— Командир, а кто стоял на часах в это время?

— Исай Лисимахович должен был…, но я его разбудил, когда понял, что кто-то идёт.

— А где Изя, ёшки-матрёшки?

Поиски не принесли результата. Изя словно провалился сквозь землю.

Исай Лисимахович подошёл к Бурмакину.