Расплата за предыдущую жизнь

На одно такое свободное от растительности пространство он неосмотрительно выскочил, забыв об осторожности, которой до этого строго придерживался. Немецкий солдат от неожиданности упал на пятую точку, попытался перекинуть из-за спины винтовку. Округлившиеся глаза, заполнившиеся страхом, не мигали и смотрели на Александра, удивлённого и испугавшегося не меньше. Немец потянул винтовку и получил удар ногой в лицо. Александр забыл, что сапог на ногах нет, и скривился от боли, удар пришёлся по скуле. Он прыгнул на немецкого солдата, подмял под себя, придавил коленом горло. Глаза у врага выкатились из орбит, полные ужаса и боли. Александр не ощущал ничего, кроме злости и ненависти. Немец в какой-то миг обмяк, беспомощно раскинул руки, в глазах погасла жизнь. Александр отвернулся, а пальцы сжались на стволе винтовки. Рванул оружие на себя, безжизненная голова немца дёрнулась вслед. Жалости не было. Обшарил солдата, но кроме винтовки ничего ценного не нашёл.

— Как ты тут один оказался? Или ты не один? — чуть слышно проговорил Александр, передёргивая затвор.

Аккуратно выглянул на берег.

— Так это старые знакомые! — пронеслось в голове. — Мотоциклисты. Одного уже сделал, а двое возятся с техникой. Пока, возятся. Ну-ну.

Александр прислушался, звуков, кроме разговора немцев, больше никаких слышно не было. Прицелился к ближнему, выстрел. Немец ещё падает, а затвор уже передёрнут, и винтовка смотрит на второго солдата, который оказался неимоверно прытким. Но завершить действие до конца Александр ему не дал. Тело упало прямо на пулемёт, размещённый в люльке. Ближний немец оказался ранен, и его пришлось добить ударом приклада в височную часть.

Мотоцикл оказался не пригоден к поездке, а ремонтировать некогда. Александр нашёл запас патронов и ранец с продовольствием. Довольно хмыкнул. Ранец закинул за спину, подпоясался немецким ремнём. Пулемёт, как не жалко было, пришлось утопить, как впрочем, и тела убитых, и мотоцикл, и две винтовки. Сапоги одного из солдат оказались почти впору. Теперь можно было выходить к своим. Оружие есть, обмундирование есть, ремень и сапоги пусть и немецкого производства, но зато тоже есть.

Выходить наверх, на берег, не решился, и продолжил путь понизу.

Идти с винтовкой было сложнее, но ощущение некой защищённости, способности дать отпор, грело душу. Он на ходу жевал хлеб и кусок найденной твёрдой копчёной колбасы.

По утраченной лётной карте Александр помнил, что река сильно петляет и ему придётся пройти лишние вёрсты. Вот если бы напрямую, то путь сократился минимум вдвое. Но и уйти от реки, от очень хорошего ориентира и источника воды, желания не возникло.

Он шёл, забывая про усталость, спал, под кустами, скрывшись от случайных глаз, ел, добытое в последнем бою и старался растянуть продовольствие как можно надолго.

В один из дней он увидел прибившийся к берегу труп в командирской форме РККА. Превозмогая рвотные порывы, он вытянул полуразложившийся, распухший труп. В кармане куртки нашёл удостоверение, но прочесть его оказалось невозможным. Вода сделал своё мокрое дело. При нём не было больше ничего. Александр выломал удобную палку и принялся ковырять могилу в податливом речном песке. Ему казалось, что похоронить надо обязательно, и он остервенело копал последний приют незнакомому красному командиру без имени.

Могила получилась не очень глубокая, но отняла сил предостаточно. Тело соскользнуло вниз, а Александр задумался о тех, кто остался гнить неупокоенными в лесах, полях, достались на корм рыбам.

Вместо памятника или креста, он водрузил у могилы огромный пень, который скатил вниз с берегового отвеса. Сымитировал выстрел в воздух, не нажимая на курок, и провалившись в невесёлые думы, отправился вдоль реки.

Лодка мелькнула в блёстках солнца. Александр не поверил, протёр глаза. Действительно, лодка. Небольшая, видимых повреждений не видно, вытащена на песок почти полностью. Только корма в воде, в который бьётся лёгкий речной прибой. Александр осмотрелся, хозяина лодки, похоже, не было уже давно. Никаких следов вокруг. Внутри лодки только одно весло, хотя уключины две. Решение созрело сразу — сплавляться! Но только ночью. Днём опасно.

Александр столкнул лодку в воду, убедился, что она держится на плаву, отсутствует течь, и спрятал её под куст, склонившийся низко к воде, ивы. Привязал надёжно к коряге и лёг спать, свернувшись калачиком на дне посудины, обнимая приклад винтовки.

Проснулся от взрыва, схватил винтовку, забыл, где находится, вскочил. Лодка качнулась и, Александр, нелепо взмахнув руками, свалился за борт.

Вынырнул. Сон смыло прохладной водой моментально. Прислушался. Может ему просто приснилось? Или взрыв действительно прозвучал?

Выяснять желания не возникло. Тем более, что опускались вечерние сумерки. Александр вылез на песок, отжал одежду. И в мокрой форме полез в лодку. Все ощущения неудобства и холода ушли на второй план, как только лодка отошла от берега. Она быстро попала в поток, стоило только немного направить в нужное русло.