Распорядок агонии

– Эби и Арнэр были очень расстроены твоей гибелью, – перешёл к конкретике знаток человеческой психологии. – Несмотря на тот факт, что задачу ты уже выполнила, они решили добраться до сгоревшего инкубатора.

– Как мило, – с трудом сдержалась я, чтобы не опробовать свои новые зубки на его ноге.

– Да, их чувства к тебе очень сильны, – вообще не соображая, что несёт, вежливо оценил Тармени. – Поэтому они и сделали этот эмоциональный, абсолютно ничего не решающий шаг.

– И, как шагнули? Удачно? – пыталась я словами развеять набухающий в голове страх.

– Очень, признаться, неудачно. Эби пренебрегла правилами безопасности и не зафиксировала себя в седле. А Рух-ара совершила слишком рискованный манёвр. Эби вылетела из седла, получив множественные травмы, несовместимые с жизнью.

– Она жива?.. – задохнулась я, скукожившись и тихонько скуля.

– Я предвидел, что твоё психическое состояние может дестабилизироваться, если ты узнаешь о её гибели. Вернувшись сюда, я очень быстро завершил все манипуляции с контейнером-уловителем твоего сознания и вернулся к ним. При этом на всякий случай захватил с собой ещё один контейнер. Всё сложилось удачно: я как раз успел к моменту физической смерти Эби. И её контейнер сработал почти со стопроцентной эффективностью. Кстати, Арнэр добровольно принял решение присоединиться к ней.

– Куда? В контейнер? – перестала я скулить, не решаясь понадеяться на лучшее.

– Не говори глупости!

– Ты что, псих?! – моментально ожило во мне всё физическое и моральное.

– Я вполне нормален, – возразил Тармени, отдирая меня от себя и пытаясь усадить или хотя бы уложить. – И уж определённо адекватен, – укоризненно добавил он, прижимая к полу задней лапой моё брыкающееся тельце. – А вот тебе я бы рекомендовал успокоиться, поскольку я не закончил. Если же мой рассказ будет так негативно влиять на…

– Не будет! – тотчас пискнула я, честно замерев под пятой этого аса тирании.

– Итак, на тот момент у меня не было подходящего материала для трансплантации сознания Эби в тело. Я долго готовился к твоей трансплантации, но не рассчитывал на расширение эксперимента.

– Я поняла-поняла! Что с ребятами? – попыталась я вывернуться из-под его ноги.

– Понимаешь, эти контейнеры не рассчитаны на достаточно длительный срок хранения. Сознание не является…

– Короче! – захныкала я, как можно жалобней.

– С момента смерти Эби её сознание было законсервировано. Я пытался вырастить для неё носителя сознания. Но в его генетическом материале оказались серьёзные дефекты. А срок корректной работы контейнера истёк. И потери при таком хранении могли привести к гибели сознания. Знаешь, Эби мне очень понравилась. Она так эмоциональна, что мне проще устанавливать некоторые взаимосвязи…

– Кх-кх-кх! – завела я младенческий рёв.

– Да-да. Понимаешь, физические параметры мозга должны соответствовать уровню того сознания, которое ты пытаешься в него трансплантировать. Людей я в этом аспекте я даже не рассматривал. Я не имею права проводить подобные эксперименты над разумными.

У меня язык чесался ткнуть его бесстыжей рожей в то зеркало, что беспардонно таскает людей из одного мира в другой. Но, поссориться с Тармени сейчас было величайшей глупостью. Уйдет ведь собака с обиженной рожей!

– К сожалению, на планете лишь одно живое существо, теоретически удовлетворяющее условиям трансплантации, – продолжал гундеть профессор свою лекцию. – У меня, как ты понимаешь, не было времени. Поэтому я принял решение трансплантировать сознание Эби в зародыш того единственного носителя, который теоретически подходил для такой цели. Честно говоря, этот носитель уже подвергался подобным экспериментам. Хотя с тех пор я отказался от этой идеи. В конце концов, у меня не было под рукой ничего более подходящего, – тоном сожаления заверили меня в чистоте намерений.

– Тармени, – выдохнула я, затаившись. – Куда ты её засунул?

– Ты просто мастер неточных формулировок.

– А ты мастер тянуть котов за… все подробности! – возмутилась я, выпустив изо рта ногу. – Где они! – полезла, цепляясь за иглы, посмотреть в его бесстыжую рожу.

– В яйце.

– Где?! – охренела я настолько, что свалилась на пол.

– В яйце нартии. Верней, в яйцах. Понимаешь, я посчитал правильным держать в курсе событий Арнэра. Он мне нравится. Когда Арнэр узнал о единственной возможности сохранить Эби жизнь, он изъявил желание разделить её судьбу. Так что они уже четыре месяца находятся в развивающихся эмбрионах недалеко отсюда. И как только ты освоишь зондирование пространства, сможешь поприсутствовать при их рождении. Они как раз перед этим придут в сознание. Поскольку яйца располагаются практически над нашей головой, я могу тебе позволить кратковременное зондирование под моим присмотром.

– Я освою всё, что угодно! Лишь бы увидеть морду Эби, когда она поймёт, что не умерла. И когда до неё дойдёт, ради чего она выжила.

– Ну, это же не червяк, – безмятежно пошутил Тармени, приглаживая мои встопорщенные иголки. – К тому же, нартии им не совсем чужие создания. Они много времени провели вместе.