Расправляя крылья 1. Шаг перед пропастью

Может это правильно? Какой смысл колонизации ради самой колонизации? Да, везти эти яблоки на Землю равносильно экономическому самоубийству, какими бы уникальными они ни были… Но те, кто живет на Марсе или прилетел на него как турист, всегда могут их попробовать, оценить и сказать в адрес предков: «Молодцы! Хорошее дело сделали!» Любая цель любого великого поступка должна быть созидательной, давать радость. Пусть даже небольшой группе людей, но ЛЮДЕЙ, а не единицам буржуев, сидящих на своих сверхприбылях и плюющих на всех с орбиты Весты, как это было перед самой Войной. Из-за чего оная война, собственно, и произошла…

— Колобок, ты здесь? — В «ординаторскую», комнату отдыха персонала в шестом убежище, вошел САМ, Николай Иванович, командир медвзвода. Мужик хороший, Максим безумно уважал его и немного боялся. Дядя Коля принял их с сестрой, когда они, лишившись отца и матери, пришли добровольцами. Не посмеялся и не выгнал, как поступил бы другой на его месте. Максим, чистивший закрепленную за ним ЛВЛ-142 подскочил:

— Так точ… — потянул он руку к козырьку кепки цвета красно-серого хаки армии старой республики, которую положено носить, когда не одет в скафандр, но дядя Коля замахал, останавливая:

— Вольно! Вольно, Копылов! — Пауза. — На двадцать четвертом редуте нужны антибиотики. Пулей туда, девочки уже готовят ящик. Заодно перевязочные захватишь, и обезболивающие. Да «анестетика», ребятам последнее время достается — для поддержания духа. Приказ командира. Да смотри, донеси! — грозно, но показно нахмурился он.

Под «анестетиком» в медвзводе, да и вообще в ополчении, подразумевался этиловый спирт. С Максимкой как-то произошел случай, он упал и повредил оболочку пластикового контейнера, в который тот был запаян. Соответственно, тридцать пять литров отборного девяностошестипроцентного «анестетика» впиталось в подлый марсианский грунт, а бойцы остались без «поднимателя боевого духа». Случай совершенно рядовой, всякое бывает, но после него над ним все посмеивались, говоря, что этот препарат мальчишке доверять нельзя. «Из-за него обороноспособность упадёт».

— Донесу, товарищ майор, — обижено засопел Максим.

— Завал еще не разобрали — не хватает рук, — кивнул командир. — Поползёшь по воздуховоду девятого. Говорят, уровнем выше «бульдоги» амигос, на всякий захвати «Алтай», я уже сказал Михалычу, выдаст.

— Есть, захватить «Алтай»! — вытянулся Максим и мысленно скис. «Алтай» штука серьёзная, созданная специально для работы в марсианской гравитации. То есть тяжёлая даже с одной третьей земной «же». На Земле или Венере эту штурмовую мини-пушку вообще невозможно поднять, но эта мысль, когда тащишь оную за спиной, греет не особо.

Однако «бульдоги» — это «бульдоги». Универсальные боевые роботы для работы в закрытых помещениях. Быстрые, меткие, смертоносные и… Непобедимые. Уничтожить их с одного выстрела обычной винтовки не получится, слишком прочные — амигос умеют делать крепкую технику, а второй сделать эти роботы ему не дадут.

— Разрешите выполнять? — воскликнул Макс.

— Иди, Копылов, — разрешил майор.

Они пришли в расположение ополчения потому, что хотели мстить, и не скрывали этого. Ополченцы, естественно, их послали— куда им девать восемнадцатилетнюю девчонку и тринадцатилетнего пацанёнка, злых на людей, убивших их близких? Не детское это дело, война. А те, кто мстят, вообще, как правило, кладут головы первые. Смертники. Так что тем более держать ребятишек от войны надо как можно дальше.

Они просили. Умоляли. Потом плакали. Не ревели, как дети, нет — детьми они после всего случившегося уже не были. Но сдержать слёзы разочарования не удалось, да и не особо хотелось. Оксана сидела, прислонившись к стенке тоннеля, старательно смазывая с лица влагу, а он стоял рядом и зло сверкал глазами во все стороны. Кто-то из проходящих мимо бойцов, видно, прошедший что-то подобное и понимавший больше других, подошел и погладил его по голове, обращаясь к Оксане:

— Идите в медчасть, к Иванову. На вольфрамовый. У него с людьми настолько напряжёнка, что может взять даже вас.

— Вольфрамовый? — подняла голову Оксана.

— Что, боитесь? — поддел ополченец.

— Мы ничего не боимся! — зло выдохнул Максимка.

— Ну, вот и молодцы! — Боец вновь потрепал его макушку и пошел дальше по своим делам.

Вольфрамовый завод располагался в стороне от города. Это был выступ, к которому вело всего несколько тоннелей. Само собой, завод с начала осады не работал, а после был хорошо потрёпан прорвавшимися на подземные уровни ботами, но представлял собой целый лабиринт тоннелей промышленного назначения, в котором удобно держать любую оборону. С точки зрения теории, этот выступ для безопасности города значения не имел, его легко можно было оставить, а ведущие туда тоннели завалить, благо, восстановить завод враг сможет ой как не скоро… Но командование отчего-то за этот выступ держалось, тратя ресурсы на содержание там бойцов, да не абы каких, а целых двух рот интербригадовцев. То есть тех, кто взял оружие в руки не вчера и воевать умел.