Распря великая. Московско-галичские войны второй четверти XV века

Вероятно, потому, что все городские начальники находились на службе в Успенском соборе и организовать сопротивление не смогли. Возможно также, что в городе были сторонники реставрации старой власти.

Бежать удалось только наместнику Шемяки, боярину Федору Васильевичу Галицкому. Не так повезло наместнику Ивана Можайского Василию Ивановичу Замыцкому-Чешихе, также пытавшемуся скрыться из Москвы. «Поймал его истобничишко (истопник. – В. В.) великие княгини, Ростопчею зовут и приведоша его к воеводам, и оковаша его»[353]. Захваченных врасплох детей боярских князя Дмитрия и князя Ивана сторонники прежнего великого князя грабили и брали в плен.

Волоколамское стояние Шемяки потеряло всякий смысл, и он с оставшимися верными галичанами и вятчанами отступил в свои северные города. Сначала в Углич, который 1 8 января 1447 года был взят московскими и тверскими воеводами (об этом ниже), потом в Галич, откуда ушел к Чухломе, а оттуда уже – к Каргополю[354].

Одолев старого врага, Василий II некоторое время преследовал Шемяку (до взятия Углича), но затем вернулся в Москву и вновь занял великокняжеский престол, который не покидал больше до самой кончины. Умер он 1 7 февраля 1447 года, что примечательно – в годовщину своего ослепления.

Глава 7 Конец войны

«В те дни, когда морями льется кровь,

Когда брат брата бешено терзает,
Когда растоптана вся вера, вся любовь,
Когда последний луч во мраке угасает,

Я вас зову, Христа последние друзья,

Которым дорого Его святое слово,
Поднять над мраком лжи и крови голоса,
Зовущие людей сорвать с себя оковы

Лжи, извратившей истину Христа,

Насилия, распявшего Его ученье,
Вражды, бросающей народы без конца
В братоубийства преступленье…»

Иван Горбунов-Посадов

«В те дни, когда морями льется кровь»

После освобождения столицы, как уже было сказано, боевые действия не закончились. Война продолжилась, но уже на территории галичского князя. Преследуя Шемяку, рати Василия II совместно с тверским полком воевод Бориса и Семена Захарьичей подступили к Угличу. Как полагает Н. С. Борисов, у московского государя имелись личные счеты с жителями этого верхневолжского города. Именно там он провел первые полгода своего плена, видимо, самые тяжелые и отнюдь не радостные. Теперь пришло время мести. Не надеясь на пощаду, гарнизон Углича отбивался целую неделю, проявляя чудеса героизма. Об ожесточенности боев свидетельствует гибель под стенами Углича одного из самых известных воевод Василия II Юшки Драницы. Город держался, пока в бой не вступили тверские пушки, присланные князем Борисом Александровичем. Командовал обстрелом знаменитый пушкарь Микула Кречетников, о котором инок Фома, автор «Слова похвального о благоверном великом князе Борисе Александровиче», писал: «Таков беагие мастер, но яко и среди немець не обрести такова». Он не только ковал пушки, не уступающие европейским, но и командовал тверским «нарядом» в походе на Углич, а потом и на Ржев в 1447 году под знаменами великого князя московского Василия II. При осаде Углича, «когда привезли пушки, тогда воеводы великого князя Бориса Александровича, Борис и Семен, служащие как добрые и храбрые воины государю своему, великому князю Борису Александровичу, стали готовиться к предстоящей брани, а пушки поставили у самой городской стены и приказали стрелять; сами же двинулись на приступ, и все москвичи дивились их отваге, и дерзости, и великому их ратному искусству»[355].