Распутин

В небольшом старом садике перед старым дворянским двухэтажным домиком, под развесистой липой за столиком, который когда-то был зеленым, сидят на стареньких плетеных стульях старичок со старушкой: Иван Николаевич Гвоздев, бывший управляющий казенной палатой в Окшинске, с добродушным, круглым, чисто выбритым лицом и большой лысиной, окруженной какими-то пушистыми, совсем белыми волосами, в очень широком чесучовом костюме, читает «Русские ведомости», а его супруга Марья Ивановна, благообразная старушка в строгих очках, согнулась над каким-то рукоделием. За сереньким покосившимся и щелястым забором и кустами отцветающей и запылившейся сирени - дождя что-то давно не было - мирно дремлет на солнышке Окшинск, внизу виден светлый изгиб реки, а за рекой - синие дали.

У раскрытого окна в нижнем этаже усердно стрекочет на машинке Феня, девушка лет девятнадцати с прелестными печальными глазами на бледном и миловидном личике.

- Ах да брось ты свои газеты, Иван Николаич! - досадливо проговорила старушка. - Ну чего ты зря-то глаза тупишь? Чего ты там не видал?

- Не видал... - не отрываясь, усмехнулся старик. - Надо же за жизнью следить...

- Ты глаза-то пуще береги, а следить за делом у нас, слава Богу, есть кому и без тебя... - отвечала старушка. - Начитаешься всякого, а потом как с кем из приятелей сойдетесь! и давай спорить да кричать, словно студенты какие...

- Ну, ну, ну... - примирительно отозвался Николай Иванович. - Сейчас кончаю...

Серенькая разбитая калиточка хлопнула, и во двор вошли высокий стройный и очень корректный старик и молоденький студент с черными кудрями, по всей видимости, большой забияка и хохотун. Это был старый друг семьи Гвоздевых, когда-то очень богатый, а теперь совершенно разорившийся помещик Галактион Сергеевич Похвистнев. Студент был его сын Володя.

- А-а, гости дорогие! - тихонько воскликнула Марья Ивановна. - Милости просим...

- Добрый вечер, Марья Ивановна... - очень вежливо отозвался Галактион Сергеевич, почтительно целуя ее руку. - Ивану Николаевичу мое почтение... Серафима Васильевна просила кланяться...

- Что же вы ее с собой не взяли? Володя, здравствуй...

- Ко всенощной собирается к Николе-на-Поле... - отвечал Галактион Сергеевич. - Говорит, как к Марье Ивановне попадешь, так непременно засидишься и службу пропустишь...

- Ну уж тоже... - махнула рукой Марья Ивановна. - Попили бы чайку да и пошли бы вместе. Я тоже люблю к Николе ходить - уж очень проникновенно отец Сергий служит... Да и хор такой хороший...

- Ну как поживаете, Иван Николаевич?

- Ничего бы, да вот все Марья Ивановна за газеты меня пилит. Не дает читать да и шабаш!

- А Ваня дома? - спросил Володя хозяйку.

- Дома. К экзамену готовится, должно быть... Иди к нему... Напевая что-то, Володя уносится в дом.

- Нет, а читали сегодня, Галактион Сергеич, как наш посол-то англичанам нос утер? - спросил Иван Николаевич. - Ежели, говорит, Великобритания не желает уважать интересов России добровольно, то у нас всегда найдутся средства заставить уважать их... А? Прямо вот точно расцеловал бы его...

- Да, правительство твердо ведет русскую линию... - отозвался Галактион Сергеевич. - Давно бы так надо... А вы что же это вчера в клуб не пришли?

- Да у Кузьмы Лукича засиделся... - отвечал Иван Николаевич. - Он только что из Нижнего вернулся. Ярмарку в этом году ожидают богатейшую, так вот и ездил распорядиться. А вчера обедать позвал. Ну и засиделись. Вот моя Марья Ивановна, ежели там угостить кого придется, лицом в грязь не ударит, но и его Клавдия Григорьевна тоже - У-у-У- Какой ботвиньей, батюшка, вчера нас она накормила, цыплята какие были!.. Ну и винцо, конечно, на совесть. Умеет угостить Кузьма Лукич, говорить нечего... А мне в подарок бочонок икры зернистой привез - не икра, а одно слово: мечта! Я и говорю ему: что это вы, батюшка Кузьма Лукич, как старика балуете? Нам, отставным чинушам, к такой роскоши приучать себя не следует: не по карману. Ну какая там роскошь, смеется. Это у нас здесь говорят: ах, икра, икра! А там, на Волге-то, ее хоть целую баржу бери по рупь двадцать фунт самый первый сорт... Ты бы, Марья Ивановна, пошла бы насчет закусочки распорядиться, а? И икорки поставь, попробуем... Да с ледком, смотри!

- Да уж знаю, знаю... - собирая свое рукоделие и незаметно пряча и «Русские ведомости», отозвалась старушка. - И вы идите тоже: самовар Глаша сейчас подаст, а закуску долго ли собрать?..

И она поплелась в дом.

- А это что же внизу-то у вас - новый жилец, что ли, какой? - спросил Галактион Сергеевич.

- Какой - новый жилец? - удивился Иван Николаевич. - С чего вы взяли?

- Да вон у окна девица какая-то новенькая - я раньше такой не видывал у них...

- А-а... Это Катеньке они приданое шьют, так и взяли вот белошвейку из Ямской... Откуда у нас в Окшинске новым жильцам-то взяться? Как жил здесь Степан Степаныч тридцать с чем-то лет, так и живет...

- А что их не видать?