Рассеянный ум. Как нашему древнему мозгу выжить в мире новейших цифровых технологий

Ларри Розен много изучал и писал о воздействии технологий на пять поколений американцев: «бэби-бумеров» (рожденных между 1946 и 1964 годом), «поколение X» (1965–1979), «сетевое поколение» (1980–1989), «поколение Y» (1990–1999) и новое «поколение C», рожденное в начале XXI века[278]. В этом исследовании и в исследованиях наших коллег мы показали, что хотя представители более молодых поколений считают, что они лучше приспособлены к многозадачности, чем их предшественники, их поведение и продуктивность в реальном мире сталкиваются со значительными затруднениями, когда они пытаются параллельно решать задачи, связанные с использованием разных информационных технологий[279]. Такое снижение работоспособности, которое происходит несмотря на превосходные когнитивные способности у представителей этой возрастной группы, усугубляется тем обстоятельством, что дети, подростки и молодые люди выросли в среде высоких технологий, которая быстрее проникла в их жизнь, чем это происходило для любых других поколений. В то время как бэби-бумеры росли в мире, где таким изобретениям, так телефон, телевизор и компьютер, требовалось от десяти до двадцати и более лет для проникновения в общество, их дети и внуки за несколько месяцев знакомились с такими устройствами, как iPad и iPhone, с сервисами MySpace, Facebook, Instagram и Pinterest и такими играми, как Angry Birds и Warcraft. Люди, с раннего возраста приобщенные к высоким технологиям, которых иногда называют «цифровыми аборигенами»[280], принадлежат к «сетевому поколению», «поколению Y» и «поколению С». Они с готовностью принимают захватывающие внимание технологии, не тратя времени на оценку и понимание наилучших способов их использования без ущерба для своего мозга и качества жизни.

В предыдущих главах мы узнали о том, что префронтальная кора, которая играет определяющую роль в принятии решений, постановке целей и во всех функциях когнитивного контроля, завершает свое развитие лишь при вступлении в зрелый возраст. Мы также знаем, что развитие «социального мозга» (этот термин, введенный нейробиологом Сарой-Джейн Блэкмор и ее коллегами из Университетского колледжа Лондона, включает медиальную префронтальную кору, височно-теменной узел, верхнюю височную борозду и переднюю височную кору) завершается в поздней юности[281]. Миелинизация – процесс, при котором нейроны покрываются жироподобными глиальными клетками, обеспечивающими более быструю и точную передачу сигналов между нейронами и областями мозга, тоже завершается в поздней юности[282]. На основе этих аспектов нормального развития и изучения связи между просмотром телевизора в раннем возрасте и последующими проблемами внимания, Американская академия педиатрии предложила следующую рекомендацию: «Телевидение и другие развлекательные СМИ должны находиться под запретом для детей до двух лет и ограничиваться минимальным просмотром для детей старше двух лет»[283]. Несмотря на эту рекомендацию, недавние исследования показывают, что большинство детей ежедневно пользуется Интернетом. В одном исследовании детей до одиннадцати лет в США 21 % мальчиков и девочек пользовались Интернетом не менее одного раза в день, а еще 39 % – несколько раз в день[284]. Другие исследования выявили сходные тенденции; дети пользуются цифровыми СМИ в среднем 5,5 часа в день, причем главной площадкой является телевидение (3,5 часа в день), а переход к Интернету начинается в возрасте около восьми лет[285]. Согласно другим исследованиям, эти пять с половиной часов в день на самом деле ближе к восьми часам в день, если принять тот факт, что дети уже пытаются переходить к многозадачности, совмещая разные формы информационных технологий, таких как телевизор и iPad, либо сочетая одни из них с реальной жизненной ситуацией. Например, сидят за обеденным столом с электронным планшетом или же выполняют разные задачи на одной мультимедийной платформе вроде компьютера или iPad[286].