Рассеять тьму

– Мне приходилось жить в этом чёртовом склепе. Приходилось убивать, проводя массу чёрных ритуалов, а ритуалы чёрной магии та ещё мерзость. Вот этот флакончик, которым мы сейчас воспользовались, содержит лишь малую часть, а ведь страшно и гадко, правда? Пока мы оба пользуемся им щадяще, но ведь при желании, подмешав подобную гадость, можно устроить человеку многочасовой ад на земле? И каждый раз, оставаясь один на один с ночью, кровью, наползающей нечистью, с пробуждающимися раньше времени пороками, я думал – где-то там, на другом конце света, живёт моя взрослая тётка, сбежавшая от всего того, что свалилось на меня. У тётки есть дочка. И вместо того, чтобы чертить пентаграммы и резать в нём свиней разного пошиба, эта маленькая девочка, наверное, носит сейчас симпатичные бантики и смотрит мультики про свинку Пеппу. Чтобы сбежать, эта самая тётка не погнушалась убить моего отца. Может быть, не сама его убивала, но не помешала. Ведь без него покинуть прежнюю жизнь было проще. Покинуть – и не оглядываться.

– Мама не сбежала.

– Сбежала, Вероника! – спокойно и жёстко отрезал Адейр. – И она прекрасно знала, что оставляет на меня.

– Мама никогда никого не предавала! У неё не было выбора! Ты просто не понимаешь…

– Да это не важно! Пойми! Это не имеет значение. Ты спросила о моих чувствах к тебе? Так вот – я завидовал тебе. Тому, что у тебя были нормальные родители, нормальная жизнь. Любовь. Детские игрушки. Комната, куда ночами не врывались тени – многочисленные щупальца прикормленных демонов, в чей мир ведёт наш дом, словно огромный чёрный портал. Тебе не приходилось резать любимую собаку, заманивать различных мерзавцев на чёрный алтарь, резать себе руки, чтобы хоть как-то, хоть такой малостью задобрить не тобой прикормленного монстра, уговаривая его повременить с принятием более крупной жертвы. Не приходилось соблазнять людей, чтобы вместо крови предлагать дому жратву из похоти, вместо жизни. Ты могла позволит себе расти чистой и невинной, а меня судьба приговорила быть плесенью. Может быть, у меня и был другой выбор, но как найти его, когда ты сам ещё ребёнок, а твои учителя учат тебя тому, что правильно действовать именно так? Я рос в атмосфере бабушкиных воспоминаний о том, какой ублюдок был наш с тобой дедушка. И что её собственные детки пошли по стопам папеньки, все уродились в него. Твоя мать сошлась с Инквизитором, а мой отец женился на дешёвой шлюхе. Моя мать и правду была не из тех, кого называют презентабельными. Во-первых, обычная полукровка. Во-вторых, слаба на передок. Бабка всё время говорили мне, что я такая же гулящая и пропащая тварь, как моя мамаша. В общем, если подвести черту под всем сказанным – твоя интуиция тебе не подвела. Любить я правду умею гораздо хуже, чем ненавидеть. И я ненавидел тебя ровно столько, сколько себя помню. Задолго до нашей встречи. Когда же мы встретились, возненавидел ещё больше! За то, что ты была классической домашней чистенькой девочкой. За то, что в упор меня не замечала, открыто заглядываясь на Ворона. И за то, что стоило тебе просто появиться, я всегда чувствовал твоё присутствие. Тот вечер в лесу… поверь, я ничего такого заранее не планировал. Просто так случилось. Та дикая вспышка желания сжать тебя в своих объятиях, почувствовать теплоту твоего тела, вкус губ, а заодно расправиться с твоей чёртовой сахарной невинностью! Я хотел причинить тебе боль. Хотел подчинить себе. Но в результате… сам попался в собственную ловушку.

– Ты и сейчас меня ненавидишь? – тихо спросила я.

– А что, похоже на то? – передёрнул он плечом. – Нет. Я не ненавижу тебя, Вероника. Я могу себе позволить любить тебя столько, сколько мне захочется. Без всяких угрызений совести.

– Любить? Не слишком ли это пафосное, громкое слово? Когда ты успел полюбить меня?

– Наверное, когда учился ненавидеть. Я ответил на твой вопрос? Или ты хочешь знать что-то ещё? Давай быстрее, потому что время идёт, а нам так многое нужно ещё обсудить.

Глава 27

Адейр был прав. Время текло слишком быстро, а ещё столько нужно обсудить.

– Ты сказал, что ненавидишь мою мать, а я думала этой чести больше мой отец удостоился?

Адейр пожал плечами.

Весьма неопределённый жест. Мол, понимай, как знаешь.

Следующий вопрос задавать было страшно. Я чувствовала такое напряжение, что меня начало слегка потрясывать.

– Ты повинен в смерти моих родителей? – дрогнувшим голосом всё-таки спросила я.

Адейр поднял глаза и несколько секунд смотрел в упор, а потом медленно покачал головой:

– Нет.

– Это правда? Без всякого подвоха?

– Абсолютная. Вероника, я человек не без недостатков, и в целом могу понять и даже принять убийство. При необходимости. Но какая мне польза в смерти твоих родителей?

– Месть? – выдвинула я предположение.