Рассказ неизвестного человека (An Anonymous Story)

"She is a fine lady, indeed," I heard uttered in Polya's room. "I could have been a lady like that long ago, but I have some self-respect!	-- Важная барыня, подумаешь! -- доносилось до моего слуха из комнаты Поли. -- Если бы я захотела, давно бы такою же барыней была, да стыд есть!
We'll see which of us will be the first to go!"	Посмотрим, кто из нас первая уйдет! Да!
Zinaida Fyodorovna rang the bell.	Позвонила Зинаида Федоровна.
She was sitting in her room, in the corner, looking as though she had been put in the corner as a punishment.	Она сидела у себя в комнате, в углу, с таким выражением, как будто ее посадили в угол в наказание.
"No telegram has come?" she asked.	-- Телеграммы не приносили? -- спросила она.
"No, madam."	-- Никак нет.
"Ask the porter; perhaps there is a telegram.	-- Справьтесь у швейцара, может быть, есть телеграмма.
And don't leave the house," she called after me. "I am afraid to be left alone."	Да не уходите из дому, -- сказала она мне вслед, -мне страшно оставаться одной.
After that I had to run down almost every hour to ask the porter whether a telegram had come.	Потом мне почти каждый час приходилось бегать вниз к швейцару и спрашивать, нет ли телеграммы.
I must own it was a dreadful time!	Что за жуткое время, должен признаться!
To avoid seeing Polya, Zinaida Fyodorovna dined and had tea in her own room; it was here that she slept, too, on a short sofa like a half-moon, and she made her own bed.	Зинаида Федоровна, чтобы не видеть Поли, обедала и пила чай у себя в комнате, тут же и спала на коротком диване, похожем на букву Э, и сама убирала за собой постель.
For the first days I took the telegrams; but, getting no answer, she lost her faith in me and began telegraphing herself.	В первые дни носил телеграммы я, но, не получая ответа, она перестала верить мне и сама ездила на телеграф.
Looking at her, I, too, began impatiently hoping for a telegram.	Глядя на нее, я тоже с нетерпением ждал телеграммы.
I hoped he would contrive some deception, would make arrangements, for instance, that a telegram should be sent to her from some station.	Я надеялся, что он придумает какую-нибудь ложь, например, распорядится, чтобы ей послали телеграмму с какой-нибудь станции.
If he were too much engrossed with cards or had been attracted by some other woman, I thought that both Gruzin and Kukushkin would remind him of us.	Если он слишком заигрался в карты, думал я, или успел уже увлечься другою женщиной, то, конечно, напомнят ему о нас и Грузин, и Кукушкин.
But our expectations were vain.	Но напрасно мы ожидали.
Five times a day I would go in to Zinaida Fyodorovna, intending to tell her the truth, But her eyes looked piteous as a fawn's, her shoulders seemed to droop, her lips were moving, and I went away again without saying a word.	Раз пять на день я входил к Зинаиде Федоровне с тем, чтобы рассказать ей всю правду, но она глядела, как коза, плечи у нее были опущены, губы шевелились, и я уходил назад, не сказав ни слова.
Pity and sympathy seemed to rob me of all manliness.	Сострадание и жалость отнимали у меня все мужество.