Рассказ предка

Наше неожиданное заключение — что Сопредок 0, вероятно, жил несколько десятков тысяч лет назад, и, очень возможно, даже не в Африке. Другие виды, как правило, тоже имеют довольно недавних общих предков. Но это не единственная часть "Рассказа Тасманийца", вынуждающего нас исследовать биологические идеи в новом свете. Профессиональным дарвинистам кажется парадоксом, что 80 процентов населения станут всеобщими предками. Позвольте мне объяснять. Мы привыкли думать об индивидуальных организмах, как борющихся за максимизацию величины, называемой приспособленностью. Точное определение понятия приспособленности является предметом споров. Одно преимущественное приближенное представление – "общее число детей". Другое – "общее количество внуков", но нет никакой очевидной причины останавливаться на внуках, и многие авторы предпочитают говорить о чем-то вроде "общего количества потомков, живущих в некотором отдаленном будущем". Но у нас, кажется, есть проблема, если в нашей теоретически идеализированной популяции в отсутствие естественного отбора 80 процентов населения могут ожидать иметь максимально возможную "приспособленность": то есть, они могут претендовать на то, что все население будет их потомками! Это имеет значение для дарвинистов, потому что они широко полагают, что "приспособленность" это то, за максимизацию чего все животные постоянно борются.

Я давно утверждал, что единственная причина, по которой организм ведет себя как совершенно квазицеленаправленная сущность – сущность, способная к максимизации чего-либо – в том, что он построен генами, которые выжили в прошлых поколениях. Есть искушение персонифицировать и приписывать намерения: превращать "выживание генов в прошлом" в некое "стремление размножаться в будущем". Или "личное намерение иметь много потомков в будущем". Такая персонификация может также относиться к генам: мы испытываем желание видеть гены как влияющие на отдельные тела, чтобы те вели себя таким образом, чтобы увеличить число будущих копий тех же генов.

Ученые, которые используют такой язык либо на уровне особи, либо гена, очень хорошо знают, что это – только оборот речи. Гены – лишь молекулы ДНК. Нужно быть сумасшедшим, чтобы думать, что у "эгоистичных" генов действительно есть умышленное намерение выжить! Мы всегда можем перевести это на приемлемый язык: мир становится полным тех генов, которые выжили в прошлом. Поскольку мир имеет определенную стабильность и не изменяется непредсказуемо, гены, которые выжили в прошлом, имеют тенденцию становиться способными выживать в будущем. Это значит, они хороши при программировании тел для выживания и создания детей, внуков и дальних потомков. Итак, мы вернулись к нашему организмо-центрированному определению приспособленности, заглядывающей в будущее. Но мы теперь признаем, что особи имеют значение лишь как посредники для выживания генов. Особи, имеющие внуков и отдаленных потомков, являются только способом выживания генов. И это приводит нас снова в нашему парадоксу. 80 процентов репродуктивных особей, кажется, наполнены до предела, перенасыщены максимальной приспособленностью!

Чтобы разрешить парадокс, мы возвращаемся к теоретической основе – генам. Мы нейтрализуем один парадокс, создавая другой, почти так же, как две ошибки могут дать правильный ответ. Подумайте над этим: отдельный организм может быть общим предком всего населения в некотором отдаленном будущем, и все же ни один из его генов не сохранится к тому времени! Как такое может быть?

Каждый раз, когда особь производит ребенка, ровно половина ее генов переходит к этому ребенку. Каждый раз, когда у нее появляется внук, ему переходит в среднем четверть ее генов. В отличие от первого поколения потомства, где процент вклада точен, число для каждого внука является статистическим. Оно может быть больше четверти или меньше. Половина Ваших генов происходят от Вашего отца, половина – от Вашей матери. Когда Вы производите ребенка, Вы помещаете в него половину своих генов. Но какую половину Ваших генов Вы даете ребенку? В среднем они будут выбраны в одинаковой пропорции из тех, что Вы первоначально получили от дедушки ребенка, и тех, что Вы получили от бабушки ребенка. Но может оказаться, что Вы случайно передали Вашему ребенку все гены своей матери и ни одного гена Вашего отца. В этом случае Ваш отец не дал бы генов своему внуку. Конечно, такой сценарий очень маловероятен, но, по мере того, как мы спускаемся ко все более отдаленным потомкам, полное невложение генов становится более возможным. В среднем Вы можете ожидать, что одна восьмая Ваших генов окажется в каждом правнуке, одна шестнадцатая – в каждом праправнуке, но их может быть больше или может быть меньше. И так далее, пока вероятность буквально нулевого вклада в данного потомка не становится существенной.