Рассказ предка

Менее часто, чем раковины, кости или зубы, иногда фоссилизируются мягкие части животных. Самые известные места – Сланцы Берджес в канадских Скалистых горах и немного старший Чэнцзян в Южном Китае, с которым мы встретимся снова в "Рассказе Онихофоры". И в обоих этих местах окаменелые черви и другие мягкие, беспозвоночные и беззубые существа (наряду с обычными твердыми) прекрасно увековечили кембрийский период более пятисот миллионов лет назад. Большая удача, что есть Чэнцзян и Сланцы Берджес. Действительно, как я уже заметил, нам сильно повезло, что мы имеем ископаемые вообще где-нибудь. Считалось, что 90 процентов всех видов никогда не будут известны нам как ископаемые. Если это справедливо для всех видов, только подумайте, как мало людей могут когда-либо надеяться достичь цели, с которой начинался этот рассказ, и закончить в виде окаменелости. По одной из оценок для позвоночных животных вероятность составляет один к миллиону. Мне она кажется высокой, и для животных без твердых частей истинное число должно быть гораздо меньше.

Часть 06

07. Обезьяночеловек

Умелые

Еще за миллион лет до Homo ergaster, 1 миллион лет назад больше нет никаких сомнений, на каком континенте лежат наши генетические корни. Все, включая "мультирегионалистов", согласны с тем, что это место – Африка. Самые очевидные ископаемые кости этого возраста обычно классифицируются как Человек Умелый, Homo habilis. Некоторые авторитетные источники признают другой, очень подобный, современный ему тип, который они называют Homo rudolfensis. Другие приравнивают его к кениапитеку, описанному командой Лики в 2001 году. Третьи осторожно воздерживаются от предоставления этим окаменелостям названия вида вообще и только называют их всех "раннийHomo". Как обычно я не буду заострять вопрос на названиях. Это не имеет значения для существ из реальной плоти и костей, и я буду использовать "Habilines" ("Умелые") как англицизм для них всех. Ископаемые Умелые, будучи старше, понятно, менее многочисленны, чем Работящие. Сохранившийся лучше всего череп имеет регистрационный номер KNM-ER 1470 и широко известен как "Четырнадцать семьдесят". Он жил приблизительно 1.9 миллиона лет назад.

Умелый столь же сильно отличался от Работящего, как Работящий от нас, и, как мы и ожидали, были промежуточные звенья, которые трудно классифицировать. Черепа Умелых менее крепкие, чем черепа Работящих, и не обладают столь явно выраженными надбровными дугами. В этом отношении Умелые были более похожи на нас. Это не должно вызывать удивления. Коренастость и надбровные дуги - это такие особенности, которые, как, вероятно, и волосы, гоминиды способны приобретать и снова терять по мановению эволюционной руки.

Умелые отмечают то место в нашей истории, где мозг, наиболее выразительная наша особенность, начинает увеличиваться. Или точнее, начинает увеличиваться за пределы размера, нормального для человекообразных обезьян, которые уже обладали крупными мозгами. Это различие действительно является поводом для того, чтобы вообще поместить Умелого в род Homo. Для многих палеонтологов, большой мозг - отличительная черта нашего рода. Умелые с их мозгом, преодолевающим планку 750 см3, перешли рубикон и стали людьми. Читатели очень скоро могут устать слушать, я не любитель рубиконов, планок и пробелов. В частности, нет никакой причины ожидать, что ранний Умелый должен быть отделен от своего предшественника большим промежутком, чем от своего преемника. Это может казаться заманчивым, поскольку предшественник имел другое родовое имя (Australopithecus), в то время как преемник (Homo ergaster) — "всего лишь" другой Homo. Верно, что когда мы смотрим на живые виды, мы ожидаем, что представители разных родов будут менее схожи, чем представители разных видов в пределах одного рода. Но это не может работать в отношении ископаемых, если мы имеем непрерывную историческую линию в эволюции. На границе между любым ископаемым видом и его непосредственным предшественником должно быть некоторое количество индивидов, о ком было бы абсурдно спорить, коль скоро доведением этого аргумента до абсурда было бы утверждать, что родители одного вида родили ребенка другого вида. Еще более абсурдно предполагать, что ребенок, принадлежащий к родуHomo, был рожден родителями, принадлежавшими совершенно другому роду Australopithecus. Есть эволюционные области, в которых наши зоологические соглашения о названиях никогда не сработают.