Рассказчик. Воспоминания барабанщика Nirvana и фронтмена Foo Fighters

С момента присоединения к Scream я чувствовал себя частью семьи. Хотя я был намного моложе Пита, Франца и Скитера, они всегда относились ко мне как к равному, и мы стали лучшими друзьями, проводя почти каждый день вместе, будь мы в туре или нет. Я провел с ними самые важные, формирующие годы жизни, открывая для себя музыку, мир и, в свою очередь, себя, поэтому мне было очень тяжело принять решение самому двигаться дальше, оставляя их на этом тонущем корабле. Это даже больнее, чем прощание с отцом, когда он отрекся от меня после того, как я бросил школу. Мы всегда были вместе, один за всех и все за одного, и вместе пережили столько дерьма. Но этому новому кризису, который заставил меня усомниться в своем будущем, должен прийти конец. Поэтому я сделал то, что делал всякий раз, когда сомневался в своем будущем, когда требовался голос разума или несколько слов мудрости: я позвонил тому, кто ни разу в моей жизни не дал мне неправильного совета…

Своей маме.

Я позвонил за счет вызываемого абонента со стоянки музыкального магазина в округе Ориндж и со слезами на глазах объяснил свою дилемму, и она все поняла, потому что в глубине души чувствовала то же самое к Питу и Францу. Мы ВСЕ стали семьей за эти годы, и для нее они тоже были намного большим, чем просто моими товарищами по группе; они были моими братьями. Я никогда не забуду тон ее голоса, направившего меня в нужном направлении.

«Дэвид… Я знаю, что ты любишь своих друзей, но иногда нужно ставить свои потребности выше потребностей других. Ты в первую очередь должен позаботиться о себе». Это говорила мне женщина, вся жизнь которой противоречила этим словам, и это меня совершенно шокировало, но, поскольку она была самым мудрым человеком, которого я знал, я повесил трубку и решил следовать ее советам, несмотря ни на что.

Я сложил сумку, спальник и барабанную установку в картонную коробку и отправился в Сиэтл — город, в котором я был только однажды и в котором практически никого не знал, — оставив одну жизнь позади, чтобы начать другую. В душе была дыра. Ничего подобного я раньше не испытывал. Я скучал по дому. Я скучал по друзьям. Я скучал по семье. Теперь я действительно сам по себе и начинал все с нуля. Но я все еще был голоден. И, поскольку не привык сидеть сложа руки, я должен был двигаться дальше. В конце концов, я все еще свободен, и за каждым новым поворотом меня ждали приключения.

Я до сих пор проезжаю мимо этого старого дома, того тонущего корабля в Лорел Каньоне, почти каждый день, и с годами он медленно уходит под воду под собственным весом, со временем исчезая с поверхности. Но воспоминания и уроки, которые я извлек за тот период, еще не поблекли, и теперь я сам беру спасательную шлюпку всякий раз, когда мне нужно подвести итоги, вспоминая все свои шаги и планируя следующие.

ПОТОМУ ЧТО КАЖДЫЙ ДЕНЬ — ЭТО ВСЕ ЕЩЕ ЧИСТЫЙ ЛИСТ.

Это на всю жизнь

«Ты не будешь против, если мы прервемся? Я никогда раньше не делал тату в стиле трайбл[39]».

Поверьте, это не то, что хочешь услышать от человека, в руках которого игла, загоняющая черную краску под твою кожу со скоростью 1000 ударов в секунду, пока ты отчаянно пытаешься не орать от боли. Но капли пота на его лице и выпученные глаза явно не были хорошим знаком, поэтому после быстрого и болезненного промакивания бумажным полотенцем я встал из кресла и пошел перекурить на улицу. Замысловатый дизайн, который я придумал сам на основе классического логотипа Джона Бонэма из трех кругов, должен быть максимально графичным, с острыми прямыми линиями и ровными кругами, затейливо переплетающимися, образуя нечто вроде зловещего кельтского браслета на запястье. Задача непростая даже для опытного профессионала, а его усталость и фрустрация не внушали оптимизма. Но пути назад нет, надо довести дело до конца.

В КОНЦЕ КОНЦОВ, ЭТО НА ВСЮ ЖИЗНЬ.