Рассказчица

Меня мутит от того, как он меня представил. Но чего я ожидала? Адам переводит взгляд на Лео. Он ждет, что я его представлю. Я беру своего спутника под руку. К его чести, он не глядит на меня как на помешанную.

– Это Лео Штайн.

Лео протягивает руку Адаму, потом его жене:

– Рад познакомиться.

– Мы только что смотрели новый фильм с Томом Крузом, – говорит Адам. – Вы его видели?

– Еще нет, – отвечает Лео.

Мне приходится подавить улыбку. Лео, наверное, думает, что «новый» фильм с Томом Крузом – это «Опасное дело»[69].

– Это был компромисс, – вступает в разговор Шэннон. – Пистолеты и чужеземцы для него, а Том Круз – для меня. Но вообще-то, я готова смотреть и на свежеокрашенную стену, если это означает, что мы вызовем няню и уйдем из дому. – Она улыбается, глядя мне в глаза, будто пытается доказать нам обеим, что мой шрам ее ничуть не беспокоит.

– У меня нет детей, – говорю я.

И твоего мужа у меня по-настоящему тоже никогда не было.

Лео кладет руку мне на плечо, пожимает его и говорит:

– Пока…

У меня отвисает челюсть. Я поворачиваюсь к нему, в уголках его губ играет улыбка.

– Как вы сказали, откуда вы знаете Сейдж? – спрашивает он Адама.

– Деловое знакомство, – в унисон отвечаем мы с Адамом.

– Присоединитесь к нам? – спрашивает Лео.

– Нет, – быстро говорю я. – То есть мы же вроде собирались уходить?

Уловив намек, Лео с улыбкой встает:

– Вы же знаете Сейдж. Она не любит ждать. Если вы понимаете, о чем я. – Положив руку мне на талию, Лео прощается и ведет меня к выходу из кафе.

Как только мы сворачиваем за угол, я набрасываюсь на него:

– Что это, черт возьми, было?!

– Судя по твоей реакции, я догадался, что это тот парень, которого, по твоим словам, у тебя нет. И его жена.

– Ты выставил меня сексуально озабоченной… будто мы… ты и я…

– Спим вместе? Но разве ты не хотела, чтобы он так подумал?

Я закрываю лицо руками:

– Не знаю я, чего я хотела.

– Он коп? Я уловил эту вибрацию…

– Он работает в похоронном бюро. Я познакомилась с ним, когда умерла моя мать.

Брови Лео резко подскакивают вверх.

– Ну и ну. Интуиция меня подвела.

Я наблюдаю за обычной сменой эмоций, пробегающих по его лицу, пока он соединяет точки и составляет общую картинку: этот человек прикасается к мертвым телам; этот человек прикасался ко мне.

– Это просто работа, – замечаю я. – Ты ведь, вернувшись домой, не разыгрываешь в спальне победу союзников.

– Ты уверена? Я похож на свихнувшегося Эйзенхауэра? – Лео останавливается. – В любом случае я тебе сочувствую. Наверное, неприятно узнать, что парень, с которым у тебя завязались отношения, женат.

– Я уже знала, – признаюсь я.

Лео качает головой, будто не может подобрать слов для выражения того, что ему нужно сказать. Могу сказать, что он прикусил язык.

– Не мое дело, – наконец говорит он и быстро идет к машине.

Он прав. Это не его дело. Ему не понять, что значит любовь для такой, как я. У меня есть три возможности: 1) быть печальной и одинокой; 2) быть женщиной, которой изменяют; 3) быть той, с которой изменяют.

– Эй! – окликаю я Лео, догоняя его. – Ты не имеешь права судить меня. Ты ничего обо мне не знаешь.

– На самом деле я знаю о тебе очень много, – возражает Лео. – Знаю, что ты смелая – достаточно смелая, чтобы позвонить в мой отдел и открыть банку с червями, которая могла оставаться закрытой всю твою жизнь. Я знаю, что ты любишь свою бабушку. Знаю, что у тебя большое сердце и ты решаешь, можно ли простить человека, совершившего непростительное. Ты во многих отношениях замечательная, Сейдж, так что тебе придется простить мое легкое разочарование, когда я узнал, что ты не настолько идеальная, какой я тебя вообразил.

– А ты? Ты в жизни не совершал дурных поступков? – возражаю я.

– Ну как же, я много чего наворотил. Но я не возвращаюсь назад и не повторяю своих ошибок.

Не знаю почему, но разочарование Лео для меня хуже, чем нежданная встреча с Адамом и Шэннон.

– Мы с ним не вместе, – объясняю я. – Все сложно.

– Ты еще любишь его? – спрашивает Лео.

Я открываю рот, но ничего не говорю.

Мне нравится ощущение, что меня любят.

Мне неприятно знать, что я всегда буду на втором месте.

Мне нравится уверенность, что, по крайней мере иногда, находясь дома, я не одна.

Мне не нравится, что так не всегда.

Хорошо, что мне не нужно ничего ему объяснять.

Плохо, что он ничего не объясняет мне.

Мне хорошо, когда я с ним.

Но мне не нравятся ощущения, которые я испытываю, когда его нет.

Я молчу, и Лео отворачивается.

– Тогда на самом деле ничего сложного тут нет, – говорит он.

В эту ночь я сплю так, как не спала уже много месяцев. Я не слышу звонка будильника и просыпаюсь, только когда звонит телефон, ожидая, что услышу голос Лео. После нашей размолвки вчера вечером он был вежлив, но легкость в общении пропала. Высадив меня у дома, он заговорил о деле и о том, что произойдет, когда он получит посылку с фотографиями.

Может, так и лучше – относиться к нему как к коллеге по работе, а не как к другу. Просто я не понимаю, разве можно скучать по тому, чего у меня по большому счету и не было?