Расскажу…

Где же я еще загорала? А! Ну, конечно, в Сочи. Я никогда не ездила практически в санатории и дома отдыха актерского направления, нашего. То есть я никогда не брала, будучи членом профсоюза и работником профсоюза и членом профкома и так далее, ни одну путевку в санаторий от СТД, Союза театральных деятелей, или от ВТО, раньше – никогда. Но я один раз ездила в санаторий в Сочи по путевке, которую нам с мамой папа доставал через свое управление, в партийный санаторий.

Он чуть-чуть ближе гостиницы «Жемчужная», где я снималась потом, об этом я уже рассказывала, а следующий стоит санаторий «Актер», в который ездили все наши. И вот думаю, дай-ка я туда зайду. Мы с матушкой топ-топ-топ поверху прошли и спускаемся в этот «Актер». Ну, благо, меня узнают, меня там пропускают, а там все по пропускам, смотрю, у них тут столовая, пляж. Я иду. Наконец мы вместе с мамой берем какие-то топчаны, ложимся, я закрываю глаза и рядом слышу голоса женские. И дальше идет рассказ, простите, про меня: какая я, как мне дают роли, как я их получаю, каким способом, как я выгляжу, сколько у меня мужей, как я одеваюсь и где, как я езжу на машине. И так чувствую – ну не по-доброму про меня рассказывают, мягко выражаясь, и половина неправда. Такие бабские сплетни.

Мне становится обидно и я лежу и думаю: «Господи, только бы мама не слышала этого всего». У меня, естественно, наворачиваются слезы от обиды, от неправды, от того, что люди почему-то так про меня думают. И вдруг слышу другой голос, который говорит: «Люд, ну что ты несешь, а? Ну ты чего? В тебе столько злости и зависти! Прекрати! Она нормальная девка, что ты на нее катишь? И это все совсем не так!» Ну, мне стало чуть полегче. Но после этого все равно я там больше находиться не могла, какой тут загар, какой тут отдых!

А дальше они с такой же легкостью перешли на другую фамилию, и понеслось все то же самое – эпитеты определенные, и опять тот же самый набор: каким образом роли, и вроде как плохо играет, короче, все повторяется. И так они поливают-поливают-поливают. И та, которая заступалась за меня, опять начала заступаться, а потом говорит: «Все, хватит! Ну вас на фиг! Слушать вас больше невозможно! Пошли обедать». Они в конце концов тихо собираются и уходят. И остается от них только запах духов и запах всяких масел и кремов.

И тут я увидела, когда шляпу приподняла, между лежаками бутылку пустую из-под вина, стаканы и огрызки от яблок. Я поднялась, села, посмотрела на уходящих моих коллег из театра, которые получили путевки бесплатно для того, чтобы отдохнуть, и мне стало ужасно горько, что я, еще будучи членом профкома, всегда поднимала руку за то, чтобы им дали бесплатные путевки, и не думала, что я окажусь вот на эти полчаса рядом с ними и услышу про себя такие гадости.

Я встала и сказала: «Никогда в жизни я не буду отдыхать со своими коллегами!» А вообще, слава Богу, я дожила до такого времени, когда в нашем театре совершенно другая атмосфера. И тот стиль зависти, конкурентности и внутренних домыслов, и по большому счету обид, остался в той прошлой жизни, наверное, потому, что коллектив тогда был очень большой и действительно играла маленькая команда артистов главные роли, а все остальные играли или в массовке, или маленькие эпизоды. И, может быть, это чувство горечи, чувство несправедливости. А люди все талантливые. Я никогда не скажу ни про одного артиста Художественного театра, который остался на Тверском бульваре и который работает в нашем театре, что он неталантливый. Нет! Брали всех самых талантливых со всех курсов, это правда! Только так устроена жизнь, так творческая судьба складывается, что один обгоняет другого.

Я могу только рассказывать про свою судьбу, про свою одержимость, про свою неугомонность и про свое желание все время работать и все время двигаться вперед. Оно не оставляет меня по сегодняшний день, хотя мне уже много лет, и многие из тех, кого я знала, могли в конце концов делать самостоятельные спектакли, проявлять большую инициативу, но они этим не занимались, они больше тратили время на то, чтобы злобствовать и завидовать. К сожалению, это одно из отрицательных качеств людей нашей профессии. И мне очень жаль, что порой люди свой талант так подменяют и превращают в какое-то внутреннее зло.