Расскажу…

Более того, мы сняли клип «С’est dommage». Очень красиво. Песня полетела, зажила. И тут у меня началась какая-то бурная концертная деятельность. Причем она совершенно разного была порядка. Например, мне звонят: «Вы не можете выступить?» Праздник какой-то, что-то отмечают в Колонном зале Дома Союзов, ни больше ни меньше. Я, безумно нервничая, говорю: «Конечно, конечно». Приезжаю туда, вижу список. Я иду 16-я, кажется. И вдруг ко мне кто-то подходит и робко говорит: «Вы не можете пойти второй?» Я говорю: «А что такое?» – «Да вот понимаете, артист опаздывает. Вам это сложно?» Я говорю: «Пожалуйста, когда угодно. Мне все равно». И вдруг вижу, о боже, первым выступает Соткилава!

Я, конечно, очень волновалась. Заканчивает он, и я тихо-тихо так, бочком, под свою прелестную фонограмму по-французски выхожу и пою, потом всех поздравила, потом спела еще одну очень веселую песню «Актриса». И с цветами под аплодисменты «улетела» со сцены.

А потом ко мне подошла администратор: «Как же вы меня спасли! Я, конечно, не могу назвать фамилию, но певец, который должен был идти вторым, боялся выступать после Соткилавы, все боялись». А я вдруг стала хохотать. И подумала: боже мой, а мне все равно, я же не вокалистка. У меня совершенно другое направление. Я прежде всего – актриса, которая должна донести песню до зрителя.

Это для меня был очень важный, почетный концерт. А совсем недавно был другой, который вошел мне в сердце, в душу. Концерт в честь 23 февраля, перед военными. Режиссером Алексеем Гарнизовым и автором песни, которую он мне предложил, был придуман такой ход – все актрисы, которые снимались в военных фильмах, выходили и поздравляли военных. Как бы блок женский, и женщины должны что-то нежное, красивое спеть военным.

Алексей мне позвонил, сказал: «У меня есть песня. Она к Году семьи относится. Хорошая, нежная: о детях, о внуках. Может, подойдет? Послушайте». Я послушала, и мне очень понравилось. Она замечательно входила в лейтмотив и в манеру именно этого концерта.

Можете себе представить: Кремль, сзади сделали на экране нарезку из военных с моим участием фильмов. И вот я выхожу с этой песней. В первом ряду сидит Владимир Владимирович Путин, президент, который мне безумно нравился и я с восторгом к нему всегда относилась. За все, что он делал. За его манеру, за его стиль, за его сердечность, за его ум, за такт, за очень многие вещи, которые мне очень импонировали. И рядом с ним еще тогда не президент, а премьер-министр и его друг, Дмитрий Анатольевич Медведев. Они сидели в первом ряду и тихо переговаривались о чем-то, я, выйдя на сцену, сразу же глазом наткнулась на них, узнала и растерялась. Они это поняли и говорить перестали. Слушали песню.

И у меня эта песня прошла как одно целое перед огромной аудиторией, перед, как выяснилось позже, двумя президентами сразу. И это было такое выступление, которое не забывается.

Но, должна вам сказать, выступления были разные. Для меня публика вся одинаковая. Выступала и в ресторанах, на дне рождения или на празднике. Иногда на импровизированных маленьких сценках, а иногда вообще без сцены. Приходишь к людям и глаза в глаза практически поешь.

И тут вдруг звонок. Есть на Трубной один ночной клуб. Звонит некто Илья и говорит: «Вы знаете, там очень позднее выступление. Начинается от часа до двух. Как вы к этому относитесь?» Я отвечаю: «Всегда хорошо отношусь. Есть ли аппаратура? Дадите транспорт или сама подъеду? А что это за клуб?» И как-то все жмутся: «Да вы знаете, он какой-то такой неординарный клуб». – «Неординарный так неординарный».

Я приезжаю с костюмершей. Ночной клуб «Три обезьяны». У служебного входа нас встречают. Вводят, дают комнатку. Я переодеваюсь. Меня ведут к сцене. Охрана. Темно. Музыка гремит. Выхожу – и передо мной все так красиво. Работаю. Звук прекрасный. Аппаратура замечательная, пою первую песню, вторую. Смотрю, немного привыкнув к свету, стоит парочка. Два парня молодых. Обнимаются. А подальше – две женщины.

Я постепенно понимаю, что действительно какой-то специфический клуб. И начинаю петь ритмовые песни, их заводить. Причем, надо сказать, замечательная публика. Очень адекватные все. Очень приветливые. Мгновенно реагируют. Танцуют. Все нежно. И вообще атмосфера довольно театральная.

Я начинаю входить в разговор: «Что вам спеть?» – «А вот мы слышали вот это…» И я понимаю, что они слышали мои пластинки, слышали, как я пою. И я, как дурочка, начинаю заигрывать с публикой. Ну стоят два парня. Один другого как-то так приобнимает… И вот я пою и как бы его приглашаю танцевать. Хотя я сама не иду танцевать ни с кем. Я, заводя, их всех хочу пригласить танцевать. А он мальчишка совсем, и уже так смотрит на меня, что чувствую – готов ко мне танцевать идти. Но не тут-то было! Парень, который стоял за ним, вдруг ревностно так двумя руками его обнял и прижал к себе. Дескать, «мой», «мое», «не пущу».