Рассказы

Спурий знал — Ветрувий уже угробил одну манипулу. Он по своей воле — по собственной глупости — сунулся в Йоркменскую мясорубку и вернулся оттуда поседевший, без единого солдата. Все они остались трупами на алых камнях залива. Ветрувий поставил свечку за них и вскоре вернулся в строй — обритый налысо, чтобы скрыть позорную седину, и злой, как сам Ургмунд.

— Опцион? — тихо произнес Ветрувий.

— Да?

— В следующий раз думай, прежде чем открывать свой поганый рот. Ясно тебе?

Некоторое время двое мужчин сверлили друг друга яростными взглядами, после чего Спурий покорно склонил голову.

— Да, центурион.

— Уебан. Свободен!

Спурий вышел.

— Орки! — закричал часовой.

Ветрувий вместе с остальными офицерами встали на стены. Ветрувий раскрыл подзорную трубу и стал рассматривать колышущиеся орды дикарей. Он молчал и ухмылялся.

— Сюда они не залезут, — сказал декан Флавий. — Стены высокие.

— Пидоры, — сказал декан Ксалий.

— Во уебки зеленые, — сказал декан Марий.

— Не залезут, — повторил Флавий.

— В прошлый раз они как‑то залезли, — произнес Спурий, чтобы пресечь разговоры. — Так что заткнитесь и слушайте центуриона.

Но Ветрувий молчал.

От толпы сутулых дикарей отделился огромный орк с разукрашенным черепом на голове. Он провыл что‑то невнятное и рассек воздух шипастой дубиной. Остальные орки поддержали шамана громкими воплями и стали отплясывать под ритмичный бой барабанов. Вперед вытолкнули трех сильно избитых, хнычущих от страха людей — по обрывкам амуниции было ясно, что это бывшие легионеры — и стали отплясывать уже вокруг них. Круг орков смыкался… Шаман, продолжая кривляться, вдруг опустил свою дубину на предплечье одного из пленников. Тот застонал и упал на колени. Перебитая рука его обвисла вдоль туловища. Чудовища разразились торжествующими воплями.

На стене все поморщились.

— Что будем делать? — спросил Флавий, стиснув зубы.

— Ждать, — коротко бросил Ветрувий.

Новобранцы манипулы смотрели на казнь с ужасом. Ветераны — с усталым брезгливым любопытством.

«Странно, — подумал Спурий. — Всё это не вызывает во мне никакого отторжения, словно я и не человек, а орк или демон… Почему я столь холоден?»

— Ладно, — сказал Ветрувий. — Выступаем.

Спурий разом растерял свое хладнокровие.

— Мы не можем! Если покинем крепость сейчас — умрем!

— Я не позволю этим выродкам безнаказанно убивать легионеров, — невозмутимо сказал Ветрувий.

— Вы сошли с ума! — Спурий положил руку ему на плечо, попытался встряхнуть.

Ветрувий развернулся и одним тяжелым ударом опрокинул опциона в грязь.

— Ты охуел?! В строй, сучара! — взревел он.

— Не могу подчиниться… — пробормотал Спурий, лежа в грязи.

Из расквашенного носа текла горячая кровь.

— Никто, блять, не смеет подрывать дисциплину манипулы, — Ветрувий извлек гладиус. — В первую очередь её опцион.

Несколько долгих секунд Спурий неподвижно лежал, не сводя взгляда с широкого меча в руках центуриона. Наконец, тяжело дыша, он поднялся на ноги.

— Хорошо. Я встану в строй, как ты того хочешь, — тихо произнес он.

Ветрувий приблизил свое заросшее лицо к нему.

— Я тебя повешу, — сказал он чуть слышно. — Когда с орками покончим, я тебя повешу, ясно тебе?

— Да, центурион.

— Вот и славно, — выдохнул Ветрувий и обернулся к солдатам. — Вперед, сукины дети! За Лорем, и нахуй орков! Нахуй!

Врата распахнулись.

Издав боевой клич, построившись в шесть рядов, легионеры тяжелой поступью устремились на врага. Орки с ревом хлынули им навстречу. Расстояние быстро сокращалось, на строй легионеров обрушился град стрел и выдранных из земли камней. Легионеры на ходу воздели щиты.

— Строй держать! — заорал Ветрувий.

Манипула с лязгом врезалась в орочью толпу.

Легионеры сражались, укрывшись за щитами, открываясь на короткий миг, чтобы нанести точный удар мечом или копьем, и тут же закрываясь обратно. Орки знали этот их прием. Из‑за леса вдруг вынырнул десяток здоровых тварей, держащих на манер тарана толстое необтесанное бревно. Ух! — и заостренное бревно вошло в их строй, разметав щиты и проделав брешь в построении.

Топча опрокинутых людей, орки ворвались внутрь манипулы.

— Перегруппироваться! — взревел Ветрувий. — Поднять щиты!

— Нам нужно отступить! — прокричал Спурий, пронзая очередного орка. Вокруг была какафония воплей и крови.

— Трус! Я сказал стоять насмерть!

Спурий увернулся от орочьего копья и нанес ответный удар — короткий и выверенный, пронзая орку печень. Зеленый ублюдок упал. Спурий поднял отлетевшее копье, и вдруг подумал — а что, если… Стрела ударила ему в шлем. Спурий взвизгнул от страха и резко метнул копье в сторону.

«Нет. Не стоит убивать товарищей. Пускай они и уроды», — решил он.

— Центурион! — закричал он. — Я помогу вам!

— Долбоеб! — ответил Ветрувий, вращая мечом, как секатором.

Внезапно ему подставили подножку. Ветрувий покачнулся, и орочья дубина вдруг вошла ему в основание черепа. Несколько секунд Ветрувий смотрел на замершего Спурия, затем глаза его закатились, как у припадочного, и Ветрувий без чувств рухнул в кровавую грязь.

Визжа, орки навалились сверху. Секунда — и тело центуриона оказалось скрыто под зеленой шевелящейся массой.