Рассказы ночной стражи

Фукугахама окаменела. Никогда ещё человек после фуккацу не вёл себя так легко и естественно, как Тэнси, воскресший в теле деда. Неужели это не Тэнси? Неужели это дед Гэнбей, задержавшийся здесь вопреки всем законам, положенным людям?

Эй, Хина, крикнул Тэнси голосом деда Гэнбея. Эй, старуха! А помнишь, как мы миловались с тобой в сосновом лесу, пока твой муж маялся поясницей? Ты жаловалась, что сухая хвоя колет тебе спину. Я усадил тебя на себя верхом, дёрнул поводья и мы поскакали дальше. Я тогда не жаловался, я ведь мужчина! Я снова молод, Хина! Я жду тебя в Небесном Хэрае! Эй, Рику, правнук мой! В три года ты сел голым задом на острый гребень своей матери. У тебя на левой ягодице шрам в виде ползущей змейки. Ох и шрам! Потеха! Как приятно вспоминать всё это, прохлаждаясь в раю!

Деревня пораскрывала рты.

Он ушёл, объявил Тэнси другим голосом. Небесный Хэрай полон наслаждений, ему есть чем заняться. Первый из общины — желанный гость в раю, пятицветные облака парят над ним, стелятся ему под ноги.

Я, завопил дурачок Ицукэ. Я тоже хочу!

Он схватил дедов нож, но сразу выронил его. Ничего, ласково утешил его Тэнси. Идём, я помогу тебе. Вся деревня тащилась позади, когда они взошли на обрыв. Вот, сказал Тэнси, встав на краю, лицом к Ицукэ. Так тебе будет легче. Толкни меня!

Дурачок толкнул, смеясь.

Он продолжал смеяться, пока Тэнси в теле деда Гэнбея летел вниз. Когда же тело ударилось о камни, дёрнулось и застыло, смех прекратился.

Рай, сказал Тэнси голосом дурачка Ицукэ. Впервые за двадцать лет этот голос звучал звонко и внятно, как у мудреца. И слюна перестала течь изо рта. Тэнси взмахнул руками Ицукэ: вот так! И притопнул ногой Ицукэ: та-да-э! Здравствуй, Небесный Хэрай! Я гуляю среди цветущих рощ. Ум мой остёр, чувства превосходны. Я знаю тысячу истин, пою тысячу песен. Эй, Юн, моя несчастная мать! Возрадуйся!

Сын мой, вскричала Юн. Я иду к тебе!

Завтра, объявил Тэнси, жестом останавливая Юн. Два фуккацу в день, может, три. Я вижу, что вы торопитесь в Небесный Хэрай, но мне трудно вынести больше трёх фуккацу подряд. Когда-то я начинал с одного. Возможно, в будущем я увеличу это число, но сейчас мои силы ограничены. Простите меня за то, что по причине моей слабости, телесной и духовной, вам придётся мучиться здесь лишнее время. О, простите меня, братья и сёстры!

Он встал перед деревней на колени.

В ответ Фукугахама пала ниц.

И вот, произнёс Тэнси, земля содрогнулась, ибо я, посланец небес, отвалил камень от двери гроба, открыв вам путь в рай, и сижу на нём, дожидаясь, пока вы отправитесь в путь. Устрашившись меня, вы пришли в трепет и стали, как мёртвые. Я же говорю вам: не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иэсу, отца отцов моих. Он предваряет вас в Небесном Хэрае; там его увидите[55].

Шли дни. Близилась весна. Один за другим крестьяне переселялись в Небесный Хэрай. Дети? Переселялись и они. Им давали чашку с ядом, которым ребёнок угощал посланца небес в теле старшего брата, матери или сестры — или велели толкнуть всё того же Тэнси в теле отца, стоявшего на краю пропасти.

На деревенском кладбище множились кресты над могилами. По совету Тэнси тела убитых хоронили под именем убийц. Так надо, сказал посланец небес. Душа добровольного убийцы отправилась в рай, значит, в действительности, мы хороним его, провожаем его. Главное, братья и сёстры, правильно назвать тело, а чьё оно в действительности, не имеет значения.

Вы услышали меня?

Конечно же, его услышали.

Наконец в Фукугахаме осталась только семья мельника Сабуро: сам мельник, его жена Аой и их дочь Ханако. Аой ушла в рай первой. Сабуро — вторым. Тело Аой погребли, указав на табличке имя её мужа.

Теперь ты, Ханако, сказал Тэнси.

Ханако стояла перед посланцем небес, облачённым в тело её отца. Меня зовут Тошико, дрожа всем телом, ответила она. Отныне меня зовут Тошико: Смерть. Так должны звать тебя, Посланец. Но ты ведь не станешь менять имя, правда?

У девушки были быстрые ноги. Носи Тэнси более молодое тело, чем плоть мельника Сабуро, и то он не сумел бы догнать её. Впрочем, он и не пытался. В деревнях, которые он посетил раньше, никто не сворачивал с дороги, ведущей в Небесный Хэрай. Если в Фукугахаме и осталась одна живая — одна прóклятая! — душа, Тэнси не видел причин бегать за Тошико по горам и уговаривать её спастись.

Он не знал, что инспектор Куросава думает иначе.

Глава девятая Катастрофа, случившаяся по вине человека

1. «Выбор между долгом и страхом»

Я перевёл дух.

Слушать историю Тошико от неё самой было тяжело. Пересказывать — стократ тяжелее. Не явись будда Амида святому Кэннё, не принеси людям дар фуккацу — я знал, что бы сделал с Тэнси при ближайшей встрече.

А так что? Он пойдёт дальше в моём теле, а я отправлюсь в ад. Ну, или в Небесный Хэрай. Как по мне, здесь нет особой разницы.

— В могиле, обозначенной как захоронение мельника Сабуро, — голос мой дрожал от усталости, — лежало тело Аой, жены мельника. Если бы я знал историю Фукугахамы раньше, я бы не удивился.