Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить

Верховный Судья: Господин Генеральный Прокурор, лучше бы подождали недельку, как раз Рождество наступает, вот и попугаете своих горничных да кухарок страшными сказками о привидениях [в зале послышался смех, причем кое-кому показалось, что подсудимый тоже смеялся]. Послушайте, почтеннейший, что это за вздор: привидения, призраки, Рождественские розыгрыши, песенки, танцы, веселые гуляния в таверне, – ведь мы здесь судьбу человека решаем! – Потом уже обращаясь к подсудимому: А вам, молодой человек, уж кто, кто, а вы это должны лучше всех понимать, сейчас совсем не до веселья. Теперь, что касается Вас, господин Генеральный Прокурор, если бы я знал, о чем вы тут будете лепетать, то Вас бы сюда ни за что бы не пригласили. В Ваших письменных протоколах по этому делу гораздо больше здравого смысла, по сравнению со всем тем бредом, что Вы несете. Продолжайте, господин Генеральный Прокурор, быть может, мне не стоит быть столь категоричным, но Вы должны признать тот факт, что Вами избран довольно необычный способ обвинения.

Генеральный Прокурор: Ваша Честь, никто не знает этого дела лучше меня. Я должен изложить всё подробно и до самого конца. Известно, что тело Анны Кларк было обнаружено в июне, в пруду, ей перерезали горло. Нож, владельцем которого является подсудимый, спустя некоторое время был найден в том же пруду. Причем, он предпринимал попытку заполучить обратно этот самый нож, который достали из воды. Вследствие этого, коронер, занимающийся расследованием этого дела, принял решение против господина Мартина, находящегося сейчас перед нами, и решил отправить его в Ексетер. По той причине, что суд в Ексетере начал рассматривать это дело в интересах подсудимого, и принимая во внимание то, что в том округе, где он проживает, не смогли найти беспристрастных присяжных, он получил особую привилегию, согласно которой его дело было перенесено в Лондон. Итак, господа присяжные заседатели, суд продолжается, нам осталось привести существующие доказательства его виновности.

Таким образом, было установлено, что между Анной Кларк и обвиняемым завязались романтические отношения, вместе с этим была выяснена причина, по которой коронер принял решение об аресте подсудимого. Я пропущу эту часть судебного разбирательства, так как в ней не содержится ничего из того, что могло бы вызвать особый интерес.

Сразу вслед за этим в суд была приглашена Сара Арскот, которая поклялась на Библии говорить правду и только правду.

Генеральный Прокурор: Чем вы зарабатываете на жизнь?

Сара: Я держу гостиницу «Нью Инн».

Генеральный Проркурор: Вы знаете подсудимого?

Сара: Да, с тех пор как он первый раз приехал в наши края на под, он часто заходил в мою гостиницу.

Генеральный Прокурор: Вы знали Анну Кларк?

Сара: Да, и причем очень хорошо.

Генеральный Прокурор: Ответьте, пожалуйста, на такой вопрос, какой она была, если говорить о её внешности?

Сара: Она была невысокого роста, полная. Не знаю, что еще о ней рассказать.

Генеральный Прокурор: А была ли она симпатичной?

Сара: Да что вы, сэр, ничего подобного. Вот уж кто, кто, а она была далеко не красавица! У неё было крупное лицо, отвисшие щеки, огромные скулы и очень плохая кожа, как у кавки[256].

Верховный Судья: Это еще что такое, сударыня? Как вы сказали, на что она была похожа?

Сара: Прошу прощения, Ваша Честь, я слышала, как господин Мартин говорил о ней, что если подойти к ней поближе, то она выглядит как кавка. Ну да, так и было.

Верховный Судья: Вы понимаете, что она говорит? Вы можете мне объяснить то, что она сказала, господин Генеральный Прокурор?

Генеральный Прокурор: Ваша Честь, насколько мне известно, так на деревенском диалекте называют жабу.

Верховный Судья: Н-да, без ста грамм не разобраться! Продолжайте, продолжайте.

Генеральный Прокурор: Вы можете рассказать суду, как складывались отношения между вами и обвиняемым в мае этого года?

Сара: Да, сэр, и клянусь говорить правду и только правду. Помню, около девяти часов вечера в тот день, когда Анна не вернулась домой, я занималась своей работой в таверне, никого не было, только один Томас Снелл, к тому же еще погода на улице была отвратительная. Вдруг зашел эсквайр Мартин и заказал себе выпить и я, чтобы как-то его раззадорить, говорю ему: «Господин, вы наверно ищете свою возлюбленную?» – он взбеленился и заорал на меня, чтобы я её больше так никогда не называла. Меня это очень удивило, потому что мы часто подшучивали с ним над ней.

Верховный Судья: Над кем это над ней?