Рассказы о жизни московских зданий и их обитателей

Старший сын Василия Якунчикова – Владимир Васильевич, о котором упоминает Наталья Васильевна, был одним из организаторов отдела русского искусства на Всемирной выставке в Париже в 1900 году, а также собирателем ценных и редчайших книг. Младший сын – Николай Васильевич, предприниматель, одним из первых в Москве обзавелся автомобилем.

В 1899–1903 годах у Якунчиковых жил член объединения художников «Голубая роза» Сергей Судейкин, а с 1908 года – скульптор Сергей Коненков. Идею разместить здесь свою мастерскую Коненкову подсказал архитектор Иван Жолтовский.

Старая Кисловка

Он выполнял заказ Николая Якунчикова на реставрацию усадьбы в Черемушках. Зная о том, что рядом с домом Якунчиковых пустует флигель, освободившийся еще в 1902 году после смерти Марии Васильевны, Жолтовский замолвил слово перед хозяином дома. Брат покойной художницы за небольшую плату согласился с Жолтовским, и мастерская одаренной художницы обрела вторую жизнь – теперь здесь творил талантливый скульптор и портретист Сергей Тимофеевич Коненков. Николай Якунчиков заказал Коненкову портрет дочери, который он выполнил и назвал «Портрет Ольги Николаевны Якунчиковой в испанской шали».

В мастерской Коненков создал деревянные скульптуры «Егорыч-пасечник», «Стрибог», «Великосил», «Сова-ведьма», здесь рождался шедевр деревянной скульптуры – «Старичок-полевичок». Эта скульптура привлекла всеобщее внимание на восьмой выставке Союза русских художников и была приобретена Третьяковской галереей. На выставке от скульптуры буквально не отходили зрители. Художник Валентин Серов был чрезвычайно уязвлен, что скульптура малоизвестного Коненкова пользуется большей популярностью у посетителей выставки, чем его новая работа – портрет танцовщицы Иды Рубинштейн. На этом портрете Ида Рубинштейн была изображена полностью обнаженной, и ее манящий взгляд, по идее, должен был привлекать посетителей к картине более других произведений.

Заметив Коненкова, Серов подошел к нему, поглядел сверху вниз на молодого скульптора и насмешливо поинтересовался: – А не мешает ли, молодой человек, моя легкомысленная танцовщица вашему столь серьезному «Старичку»?

– Нет-нет, она ему не мешает, – вежливо отозвался молодой скульптор. – Вот только у меня создалось впечатление, что он ей просто жизни не дает.

Коненков приехал в Москву со своей уже готовой и ставшей потом широко известной скульптурой «Камнебоец». Его он ваял в родной деревне Караковичи, что на Херсонщине. Прообразом послужил рабочий Куприн. Земляки скульптора долго удивлялись, пожимая плечами, зачем же Коненков режет рабочего в дереве.

– Вот пошлю ее в Москву, пусть там люди посмотрят, – отвечал им Коненков.

Но крестьяне не верили скрытному скульптору, искали здесь какую-то подоплеку. И в самом деле, ну на что здесь смотреть? Рабочий как рабочий, такой же, как и все. И все-таки потом догадались: в Москве скульптуру отольют из чугуна и сделают специальную машину, которая будет дробить камни. Только эта догадка и успокоила земляков Коненкова.

В мастерской Коненкова также бывали многие деятели русской культуры, в том числе Виктор Васнецов, Митрофан Пятницкий со своим хором. Вскоре семейные неурядицы заставили Коненкова оставить просторную мастерскую и переехать в подвал на Швивой Горке. А после 1917 года из особняка на Кисловке попросили и всех остальных.

С 1953 года творческая атмосфера вернулась в эти стены – после превращения двухэтажного домика в семиэтажный здесь поселили профессоров и преподавателей Московской консерватории.

9. Отель «Националь». Приют московской богемы