Рассказы о жизни московских зданий и их обитателей

Она следит за тем, что делает Коровин, показывает ему свои произведения. Об этом свидетельствуют ее дневниковые записи: «18 сентября 1891. Сейчас ушел Коровин. Показывала ему все свои работы. Удивительно вдохновительны все его талантливые взрывы. Принесет в пятницу мне свои этюды. Какое счастье! Давно пора бы освежиться общением с художниками». На странице, где запись от 20 сентября, в пятницу, есть адрес Коровина – Долгоруковская ул., д. Шервенко. А в понедельник, 23 сентября, Якунчикова пишет: «День, каких немного в моей жизни, свет, радость, движение, блаженство…!!! Утром Наташа и Елена Дмитриевна Поленовы. Показывала этюды, ну что: тепло, светло на душе, говорят вдохновительно. В мастерскую Коровина, и тут сама поэзия – нет, жизнь, настоящее искусство, пароход, сумерки, этюды, клочки. Чувствуешь, что черпаешь и даешь, хотя так мало, что удивительный Коровин восклицает ежеминутно: “Ах как хорошо, как вы подымаете дух, нет, что с вами сделалось”. Елена Дмитриевна говорит: “Кислородом пахнуло…” Ну вот, а мне-то от них каково. Ах, хорошо…»

Судя по дневнику, в этот период отношения Якунчиковой с Коровиным постепенно осложняются, так как он, видимо, увлекся Якунчиковой, а она не отвечала ему взаимностью. Еще до посещения мастерской Коровина 21 сентября она записывает в дневнике: «Вечером на минутку Коровин, досадно, что не задержала его – вышло не гостеприимно». А в ноябре, уже в Вене, по пути в Париж, Якунчикова пишет: «Сейчас в голове неразобранные впечатления последней недели. Коровин – его неожиданное чувство, досада на него».

В феврале 1892 года Якунчикова под впечатлением встреч с Коровиным в Париже заносит в дневник: «4-го. Споры с Коровиным. Жаль его и ничего не могу чувствовать, просто раздражение». И можно предполагать, что именно Коровину адресовано письмо, текст которого Якунчикова помещает в дневнике за 1894 год: «7 мая. Не знаю, простите ли мне грехи мои или нет, однако решаюсь писать вам. Грустно было бы мне думать, что вы лишили меня всякого доверия и, вообще как бы то ни было, симпатии, которая когда-то была между нами. Вы, может быть, не поверите, что я постоянно вспоминаю вас, когда приходится сталкиваться с чем-нибудь новым в искусстве. Зачем так долго нет от меня ни признака внимания и помощи. Уж виновато говорю, что и просить даже прощения не смею».

Работая во флигеле в Малом Кисловском переулке, Мария Васильевна в 1889 году написала достаточно интересную с художественной точки зрения картину «Вид из окна на Среднюю Кисловку». Здесь запечатлена атмосфера Кисловских переулков конца позапрошлого века. Всего известно два варианта этой картины. Один вариант хранится в музее-усадьбе в Поленове, другой – у родственников художницы в Швейцарии, в Шэн-Бужери. Именно там, в пригороде Женевы, она и скончалась в 1902 году от туберкулеза легких. Ей было всего 32 года… Еще одна дочь Василия Якунчикова – Вера Васильевна – создавала панно в технике аппликации по ткани. Она также явилась создателем музея Борисова-Мусатова в Тарусе, недалеко от усадьбы Поленово, где жила ее другая сестра, Наталья Васильевна Якунчикова-Поленова, жена выдающегося художника.

Фрагмент картины М. Якунчиковой «Вид из окна на Среднюю Кисловку», 1889

В августе 1882 года Василию Ивановичу Якунчикову в Малый Кисловский переулок пришло письмо: «Продолжительное знакомство с дочерью Вашей Натальей Васильевной в настоящее время привело нас обоих к счастливому решению соединить нашу судьбу. Глубоко уважая родительское чувство, я прежде всего обращаюсь к Вам, как отцу, прося Вашего согласия на наш брак». Письмо это писал Василий Дмитриевич Поленов. Интересно, что его черновик написал Савва Мамонтов, об этом вспоминала сама Наталья Васильевна: «Письмо это мы никак не могли составить, и надо было на другой день ехать к папаше официально просить моей руки. При составлении письма присутствовали Лиза и Савва Мамонтовы, Володя, мой брат, и мы с Василием Дмитриевичем. Составил его Савва, и черновик остался у меня». О Поленове она говорила так: «Разве дело в исключительности? Каждый художник – исключение. На Василии Дмитриевиче просто номерка нет. Вот как вечный покой накинет свой покров, тут искусствоведы, как вороны, и кинутся номерки раздавать. Бывает, что под грудами тел и не разглядят воистину первого. А до живых им дела нет!»

Еще в юности Наталья Васильевна брала уроки живописи у известного художника-передвижника Киселева. Этому в немалой степени способствовала ее мачеха, Зинаида Мамонтова, которая была неравнодушна к искусству и стремилась дать детям художественное образование. Будучи уже в зрелом возрасте, Наталья Якунчикова поступила вольной слушательницей в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где, кстати, преподавал Поленов и училась ее сестра Мария. Работы Натальи Якунчиковой также можно увидеть ныне в поленовском музее на Оке.