Рассказы о жизни московских зданий и их обитателей

«Пойдем на Уголок!» – Мессерер, Збарский и Максакова – Трактир «Балаклава» – Куда вложить деньги? В гостиницу! – Петербургский зодчий Александр Иванов – Дорогущая гостиница Москвы – Великие князья и премьеры – Савинков и бомба – Шагинян встречается с Гиппиус – Общежитие для наркомов – Возрождение «Националя» – История знаменитых постояльцев – Американцам нравится! – Ив Монтан и Христина Онассис – Ив Сен-Лоран и Параджанов – Богемные поэты Светлов и Олеша: с рюмкой по жизни – Эрдман и Платонов – Шаланды Никиты Богословского – Котлета де-воляй для Булгакова – Судак Орли под соусом – Сергей Прокофьев лезет под рояль с Рихтером – Зернистая икра и лососина в голодные годы – Чуковский не выносит храпа – Простой советский человек – Валютчик Рокотов и шпион Пеньковский – Шолохов: поедемте в номера! – Золотая молодежь – «Национальная гвардия» – Михалков и Тарковский – Запретный джаз на втором этаже – Художник Щапов и скульптор Иконников – Мимо «Националя» на демонстрацию

Еще полвека назад это роскошное здание на пересечении Тверской и Моховой улиц кроме как «Уголком» не называли. «Пойти на Уголок» означало у московской творческой интеллигенции встречу в кафе или ресторане гостиницы «Националь», известном богемном месте столицы. Артисты и писатели, музыканты и композиторы, ну и конечно, художники – куда же без них! – облюбовали «Националь» с 1930-х годов. «Среди точек притяжения московской богемы тех лет кафе “Националь” на первом этаже одноименной гостиницы занимало почетное место. Обаяние пейзажа, открывавшегося из окна кафе, затмевало все прочие достоинства этого заведения и его недостатки, выражавшиеся в высоком уровне цен. Если наша компания заказывала бутылку водки “Столичная”, я ставил бутылку перед собой и сравнивал рисунок на этикетке с видом, открывавшимся из окна.

Получалось, что этикетка нарисована прямо с этой точки, потому что ракурс гостиницы “Москва”, обрамленный оконной рамой, полностью совпадал с изображением. Кстати, в те годы разница в цене водки и коньяка не была настолько велика, как теперь, и многие посетители кафе “Националь” предпочитали заказывать коньяк и кофе, что в большей степени соответствовало идее заведения», – вспоминал художник Борис Мессерер, причисленный своим благодарным окружением к «королям» московской богемы.

Мессерер стал таковым в 1970-е годы, принадлежал он к ветвистому творческому клану Мессерер – Плисецких, его отец – знаменитый солист и балетмейстер Большого театра, сталинский лауреат Асаф Мессерер, двоюродная сестра – Майя Плисецкая. При желании носители этих фамилий, собравшись вместе, смогли бы создать достойный театральный коллектив – столько среди них было служителей Мельпомены и прочих сопутствующих муз. Бориса Асафовича и по сей день можно приводить как пример одного из самых ярких и плодовитых театральных художников, оформившего многие знаковые спектакли московских театров второй половины ХХ века. Он работал с лучшими режиссерами, хорошо известен за рубежом и в нашей стране (и не только потому, что с 1974 года был мужем поэтессы Беллы Ахмадулиной).

А в «доахмадулинский» период Мессерера как магнитом тянуло на Уголок. Компанию ему составляли коллеги – «святая троица Националя» – Лев Збарский и Юрий Красный. Збарский – сын академика и Героя Соцтруда Бориса Збарского, бальзамировавшего тело Ленина для мавзолея. Художник-график Лев Збарский иллюстрировал книги Юрия Олеши и советские мультфильмы, но более известен он своими женами, среди которых в разные годы были «советская Софи Лорен» манекенщица Регина Збарская и актриса Театра им. Вахтангова Людмила Максакова. Героиня подиума и богемных вечеринок, красавица Збарская имела связи в самых разных слоях советского общества (что вполне понятно), получив широкую известность и на Западе, где ее называли «самым красивым оружием Кремля». Регина Збарская покончила с собой в 1987 году.

Современный облик гостиницы «Националь»