Рассказы о жизни московских зданий и их обитателей

Непреодолимая тяга к джазу позволяла бороться с любыми преградами. Журналист Юрий Вачнадзе, тогда аспирант Московского института геохимии и аналитической химии (ГЕОХИ) им. В.И. Вернадского, вспоминал: «Узнав, что по вечерам там играет замечательный джазовый состав (слова “комбо” мы тогда не знали), я решил во что бы то ни стало попасть на второй этаж. Через знакомых моих знакомых мне удалось заручиться помощью работавшего раз в несколько дней администратора ресторана Василия Дмитриевича. Так я попал в ресторанный “зал обетованный”. В дальнейшем я ходил туда именно в дни, когда мой благодетель не работал, и каждый раз небрежно спрашивал у входа: “Что, сегодня Василия Дмитриевича нет?” Срабатывало безотказно, хотя я и по сей день подозреваю, что мой безупречный по тем временам костюм и убедительно сыгранная уверенность в себе служили доказательством для мелких кагэбэшников того, что я “что-то знаю” – попросту говоря, работаю в одной с ними конторе. Что ж, у них тоже, видимо, случались проколы. Играли фантастически. Иностранцы слушали музыку очень серьезно. О танцах не могло быть и речи. В пятнадцатиминутных перерывах между “сетами” Коля Капустин, который был тогда студентом московской консерватории, пианиссимо наигрывал своего любимого композитора Рихарда Вагнера. Этот Вагнер и вечера, проведенные в “Национале”, остались в моей памяти на всю жизнь».

Музыканты квинтета из «Националя» вышли в большие люди, так, сам Капустин стал мэтром, известным джазовым композитором и аранжировщиком, Гаранян долгое время руководил ансамблем «Мелодия».

Нередко вместе с Люсьеном Но на его машине в «Националь» приезжали кутить отпрыски советских политических и военных шишек – Константин Тимошенко (сын маршала), Вано Микоян (племянник многолетнего члена Политбюро) и другие. Украшением компании носителей известных фамилий была Елена Щапова, жена уже встречавшегося нам художника-графика, манекенщица из Всесоюзного дома моделей, работавшая у Славы Зайцева.

Сам Щапов, как утверждала Лидия Соостер, на самом деле никакой не Щапов, настоящая его фамилия Шершевский. Он женился на дочери генерала Щапова, взяв фамилию жены: «Потом он еще много раз женился и всем своим девочкам-красавицам давал прозвище “Козочка” и фамилию генерала… Он тогда еще учился в Архитектурном институте и был нищим студентом… Кто мог предположить, что из него получится? Он стал всемогущ: строил дома, оформлял книги. На улице Грузинской построил дом для художников, куда пристроил всех своих друзей. Жил Виктор Щапов богато и весело, менял красавиц».

Щапов был миллионером, а вот его некоторые рекламные сентенции: «В любое время суток заказывайте такси по телефону», «Ваши первые совместные шаги начинаются со свадебного автомобиля», прочая реклама и плакаты. Жил он в большой квартире на Садовом кольце в доме, где находился магазин «Людмила», у Курского вокзала. Лысый, маленького роста, Щапов был на 25 лет старше своей семнадцатилетней невесты Елены, позднее вспоминавшей: «Просыпаясь утром, я не сразу понимала, где нахожусь: в саду или на кладбище – вся комната и кровать были усыпаны цветами. Чтобы удивить “свою девочку”, Щапов выписывал из Парижа устрицы или фрахтовал самолет, на котором мы летели в Сочи купаться. В один из моих дней рождения был устроен перформанс. Я возлежала посреди комнаты в ванне, наполненной французским шампанским, а оторопевшие гости черпали бокалами шипучий напиток и пили за мое здоровье. Щедрость мужа не имела границ – мне, молодой жене, он сразу же после свадьбы купил белый “Мерседес”, такого автомобиля, наверное, не было еще ни у кого в Союзе…» Ну, здесь Щапова не права – был, и у многих: Сергея Михалкова, Высоцкого, директора Елисеевского гастронома Соколова, в конце концов, у Брежнева.

Елена и Виктор Щаповы

После Щапова Елена стала женой Эдуарда Лимонова, с которым и эмигрировала из страны. Позже в Америке она связалась со Збарским, а потом с итальянским маркизом де Карли, фамилию которого и носит по настоящее время.

А вот еще один богемный персонаж – известный московский скульптор Олег Иконников, автор памятников участникам революции 1905 года у метро «Краснопресненская» и Зое Космодемьянской в Петрищеве. Его друг, русский испанец Анхель Гутьеррес, театральный режиссер и выпускник ГИТИСа, рассказывал: «Он работал много. Единственное его богатство – руки, которыми он лепил, готовил глину. Подавал надежды, был полон энергии и романтических иллюзий. Создал несколько неплохих скульптур. И его стали выставлять на выставках молодых скульпторов. Стали приходить заказы, появились деньги. Он купил дачу, потом радиоприемник, магнитофон и т. п. Продолжал выполнять заказы, отрастил бороду. Менял ежедневно девушек. И стал завсегдатаем кафе “Националь“, где встречается с известными художниками, скульпторами, композиторами и, конечно, актрисами… Это он называет ходить “на Угол”.