Рассказы, очерки, наброски, стихи (1885-1894)

— Дело началось из-за пустяков, собственно. Как-то раз, назад тому с неделю, сквозь чащу деревьев в болото упало несколько солнечных лучей; комары, будучи задеты их сияньем, вообразили, что изменилась их сущность, а лягушки, издревле отличавшиеся мудростью и умевшие проникать в глубь себя, прекрасно всё понимали и, находя, что никоим образом нельзя прыгнуть выше своей головы, — иронизировали — только и всего!

Комары никогда не жили дружно с лягушками, но между ними не было и открытой вражды, ибо для нее комары были слишком мелки, а лягушки склизки и низки.

Ароматы гниения мутно-желтым облаком нависли над ним <болотом> — в этом облаке кружились комары, распевая свои бесконечно унылые мелодии, и в минуты, свободные от непосредственных обязанностей — супругов и членов общества, — почтенные старые лягуны, слушая эти мелодии, храбро совершали поползновения в область эстетики — и были не прочь от потуг по части критики, основанием и исходным пунктом которой служил дух времени — то есть вышеупомянутый аромат гниения. Критика была очень проста: данная песнь в духе времени или нет? — и если оказывалось в духе, то данная песнь и считалась более или менее совершенным образцом поэзии, — а если большинство голосов признавало не в духе, то эта песнь никуда и не годилась. Впрочем <Не закончено.>

IV

_______________

DUBIA.

ФОЛЬКЛОРНЫЕ ЗАПИСИ

<СТИХИ НА МОГИЛЕ Д. А. ЛАТЫШЕВОЙ>

Как жизнь твоя прошла? О, кто ж ее не знает!?
Суровый произвол, тяжелый, страшный гнет…
Кто в этом омуте не плачет, не страдает,
Кто душу чистою, невинной сбережет?

«В мир новый, мир иной…»

    В мир новый, мир иной,
Где слез не надо проливать,
    Где крик души больной
Не станет сердце разрывать
    Щемящею тоской.

«Середи мово двора…»

Середи мово двора
Стоит горенка нова,
Ново выстроена,
Чисто выскоблена.
В той ли горенке ново́й
Стоит столик дубово́й,
Сидит писарь молодой,
Очень грозен сам собой.
Сидит, пишет в два пера,
Да всё царские дела.
Ох, да царские дела.
Они правы завсегда!
Как напишет, так и верь,
Верь, что волк не страшен зверь
И что он не жрет телят.
Это зайцы жрут цыплят.
Верь, когда тебе прикажут,
Что белее снега — сажа
И что ты, мужик, как вошь,
Только кровь господску пьешь!
Староста, староста!
Подь сюда, пожалуйста,
Ой ты, царская собачка,
Рассуди наши дела!
А он, староста, дурак,
Рассудит дело не так.
Тащи старосту в народ,
Будем хворостом пороть!

«Баю, баюшки-баю…»

Баю, баюшки-баю,
Мое дитятко.
Спи, усни,
Мое маленько.
Спи да усни,
На погост гости!
Баю да люли,
Хоть сегодня умри,
А завтра бы дитенку
И похороны.
Положат чурочку
В могилочку,
Под бел камень,
Под сыпуч песок,
Рядом с бабушкой своей,
Рядом с родненькой.
Баюшки-баю,
Я те смертушку зову,
Смертыньку зову
Тебе, милостивую!

«Ой, да брат сестренку ласкает…»

Ой, да брат сестренку ласкает,
По головоньке гладит.
Задушевно ей бает
Таковые ли речи:
«Эх, сестрица родная,
Ты расти поскорее
На долгие годы
На бабью на долю.
Когда будешь большая,
Отдадут тебя замуж
В семью несогласну,
В деревню чужую.
Мужики там дерутся,
Топорами секутся.
А по утру там дождь, дождь,
И до полночи дождь, дождь.
И дождь будет литься,
И страшное — сниться,
А свекровка — браниться,
А соседи — коситься.
И соседи все злые…»

«Эх, да по утренней по заре…»