Рассказы, очерки, наброски, стихи (1885-1894)

Старый друг писателя А. М. Калюжный вспоминал: «О спутнике своем, с которым прошел путь от Одессы до Тифлиса, Пешков подробно не рассказывал, это не занимало его. Мысль передать дорожные впечатления в рассказе „Мой спутник“, видимо, созрела позднее. Про эпизод с полицейским участком, где его приняли за бродягу <этот эпизод сохранился только в первой публикации>, рассказывал охотнее» (Архив А. М. Горького, МоГ-5-9-1).

В воспоминаниях Н. Кара-Мурзы читаем: «В рассказах „Спутник“ и „Ошибка“ он воспроизводит свои переживания в Тифлисе» (там же, МоГ-5-6-1). Об этом же вспоминает И. А. Каспэ, передавая слова Горького, который отметил, что «этот приключенческий рассказ взят им из действительной его жизни» (там же, МоГ-6-17-1).

В письме к В. Ф. Боцяновскому (сентябрь 1900 г.) Горький писал: «Если Вас интересуют данные биографического характера — Вы можете почерпнуть их в таких рассказах, как „Мой спутник“, „Однажды осенью“, „Дело с застежками“ и т. д.» (Г-30, т. 28, стр. 129). О том, что в «Моем спутнике» запечатлено одно из его «бесчисленных приключений», Горький писал И. Е. Репину еще в 1899 г. (там же, стр. 101). Об этом же говорит его сообщение И. А. Груздеву (Архив Г_XI, стр. 108).

Драгоценным свидетельством является письмо Горького К. П. Пятницкому от 26 октября 1903 г.:

«Посылаю очень интересный документ, полученный мною сегодня, 26-го октября, в день одиннадцатой годовщины моего писательства.

Пишет — Шакро, „Мой спутник“. Сохраните это письмо — оно всё же подтверждает тот факт, что я не очень много вру» (Г-30, т. 28, стр. 292).

История письма, о котором говорит Горький, любопытна. В конце 1903 г. газета «Цнобис пурцели» («Вестник знания») напечатала в своем приложении грузинский перевод рассказа Горького «Мой спутник». Вскоре в редакцию явился «настоящий спутник» Горького, служивший кондуктором на Закавказской железной дороге. Подтвердив в основном правильность описанных событий в рассказе, он пытался реабилитировать себя в некоторых неблаговидных поступках. Его объяснения были опубликованы в той же газете 24 октября 1903 г. за подписью «С-дзе» (настоящая его фамилия Цулукидзе). 30 октября тифлисская газета «Новое обозрение», выходившая на русском языке, перепечатала материал «С-дзе» в фельетоне «Спутник Максима Горького». В фельетоне сообщалось, что «С-дзе» показалось обидным «то обстоятельство, что писатель Максим Горький, воспользовавшись обстоятельствами их путешествия как сюжетом для своего рассказа, нашел нужным отступить от истины и притом в сторону отрицательной обрисовки личности своего спутника. Как это Алексей Пешков мог позволить Максиму Горькому превратить своего товарища по тяжелому путешествию в существо бессердечное, наглое, несправедливое, жадное и неблагородное, каковым является в рассказе этот Шакро Птадзе?» И особенно показалось ему обидным обвинение в нарушении торжественного обещания заботиться о своем верном и внимательном друге, приютить его в Тифлисе («Новое обозрение», 1903, № 6551, 30 октября).

Письмо С-дзе было полностью перепечатано также в «Одесском листке» и заканчивалось так:

«На другой день направились в Тифлис: было еще рано, когда с Вэра спустились к Тифлису. Стыдно было мне в таком виде проходить по Тифлису: могли встретиться знакомые.

Подождали до вечера. Перешли через Вэрийский мост и направились к вокзалу. Здесь в железнодорожных мастерских служил мой дальний родственник слесарем. Направились к нему. Сначала меня не узнал: я и Пешков похожи были на настоящих чертей; давно мы не стриглись, да и лохмотья наши слишком истрепались.

Наконец меня узнали, и нас хорошо приняли: накормили и дали платье мне и Пешкову, — даже отправили нас в баню» («Одесский листок», 1903, № 282, 2 ноября).

Об этом «интересном документе» Горький и писал Пятницкому. Сопоставление объяснений С-дзе с рассказом Горького позволяет глубже раскрыть творческий замысел «Моего спутника», характер обобщений, принципы типизации не только в этом произведении, но и вообще в раннем творчестве Горького. Сам писатель настойчиво подчеркивал обобщающее значение образа Шакро. В 20-х годах он писал К. Чуковскому: «Князь Шакро — мой, ваш, наш спутник. Я не идеолог его, а враг» («Молодая гвардия», 1938, № 6, стр. 55).

Горький испытывал колебания относительно этого рассказа при включении его в собрание своих сочинений. В письме С. П. Дороватовскому от 12 февраля 1899 г. он спрашивал: «Что Вы скажете о „Моем спутнике“ — годится это? Я очень прошу Вас решить вопрос о III томе с Владимиром <Поссе>, он гораздо лучше, чем я, может посоветовать Вам что-нибудь» (Г-30, т. 28, стр. 62). В мае того же года он писал своему издателю: «„Мой спутник“ — забраковали Вы? Ничего не имею против» (там же, стр. 79). Но в конце концов было все-таки решено включить рассказ в третий том «Очерков и рассказов» (там же, стр. 81).

После первой газетной публикации Горький неоднократно правил и редактировал «Мой спутник», усиливая идейное звучание, шлифуя стиль и язык рассказа (см. варианты).