Рассказы сновидца

В общем, через год бои окончились. Мы победили, я имею в виду нашу авиацию. Но расслабляться было рано. Времена были лихие. Не думаю, что сейчас Германия повела бы себя таким же образом. В последние годы они благостно рассуждают о том, как нехорошо разрушать культуру и цивилизацию, но в те дни они, видимо, с этим еще не разобрались и в основном обещали стереть наши города с лица земли, и им это почти удалось. Но не буду сейчас распространяться о войне, может, кто-нибудь сподобится лет через сто описать ситуацию начиная с 1914 года, оставив в стороне годы с 1919 по 1939-й, и далее, вплоть до самого окончания войны, и из этого может выйти очень любопытная история. А я лучше расскажу-ка о мистере Линли. И это отсылает нас в год 1943-й. У меня случилась однодневная увольнительная, меня подбросили на грузовике до Лондона, и первое, что я сделал, — пошел на Ланкастер-стрит взглянуть на нашу старую квартиру. Я отправился туда, просто чтобы самому удостовериться, что это и вправду было реальностью и что не всегда я жил в казармах. И что же, той нашей квартиры уже не было. На месте дома был пустырь, заросший травой, и бурьяном, и цветами, и особенно обильно — крестовником обыкновенным. И странным образом, мне приятно было созерцать эту картину, хоть я не ожидал все это здесь увидать. Тот дом был довольно-таки пыльный и темный, во всяком случае, таким он мне запомнился, и назывался он Кларенс-Гарденс, Сады Кларенс. А теперь это и впрямь были сады, по крайней мере, здесь были солнечный свет и хоть какие-то цветы. Видите ли, в Лондоне всякий нет-нет да и вздохнет в ностальгии по деревне, а тут у нас был целый кусочек деревни, такой же первозданный, как и любой кусочек сельской местности, а может, даже еще более первозданный, И я, было, даже порадовался, увидев этот лоскут солнечного света и трав среди бесконечных тротуаров, пока не вспомнил, сколько разрушений и убийств произошло, пока здесь не вырос этот крестовник. Я посмотрел наверх, в воздух, прикидывая, смогу ли я теперь определить, где находилась наша квартира, потому что было очень странно думать, что я, наверное, однажды ходил, сидел или слушал мистера Линли — там, где сейчас голубело небо. И когда я отвел взгляд от крестовника, я заметил возле себя офицера, который смотрел на меня. Я принял положение «смирно» и отдал честь, а офицер сказал:

— Ба, да это Сметерс!

А я сказал:

— А это не иначе как мистер Линли! — Потому что в форме он выглядел как-то по-другому.

А он сказал:

— Так точно, — и мы пожали друг другу руки.

И потом мы немного поболтали о нашей старой квартире.

А потом он меня очень удивил, потому что сказал:

— Вы как раз тот человек, который нам нужен.

Понимаете, с тех пор, как меня определили в солдаты, я чего только не делал, все, что угодно, но вот такого мне еще никто не говорил. А тут я слышу это от самого мистера Линли, и трудно поверить, что это правда.

— Для чего же? — спросил я.

— Послушайте, — сказал он, — помните Стиджера? Так вот он опять вытворяет фортеля.

— Стиджер?! — воскликнул я. — Тот самый, что купил у меня две бутылки «Нямнямо»!

— Он самый, — сказал Линли.

— И застрелил констебля Слаггера, — добавил я. — А что он теперь удумал? В своем репертуаре?

— Хуже того, — сказал Линли.

— Хуже? — удивился я. — Куда уж хуже, он и так убийца.

— Пока он убил только парочку людей, насколько мы знаем, — сказал Линли. — Он был розничным убийцей. А теперь он шпион.

— Понятно, — сказал я. — Двинул в оптовый бизнес.

— Да, — сказал он, — и мы просим вас помочь за ним проследить.

— С удовольствием помогу, — сказал я, — как смогу. А где он?

— О, он как раз здесь, — сказал Линли. — В Лондоне.

— Что ж вы его не арестуете? — спросил я.

— Ну, это последнее, что мы хотели бы сделать именно сейчас, — сказал Линли. — Это может вспугнуть всех остальных.

— Что он на этот раз натворил? — задал я вопрос.

— Видите ли, — сказал Линли, — недавно выяснилось, что не так давно он получил тысячу фунтов. В Сомерсет-Хаусе[6] об этом узнали и сообщили нам.

— Он опять убил девушку и забрал ее деньги? — спросил я.

— Ну, это не так-то просто, — ответил Линли. — Он, конечно, в свое время нашел бедняжку Нэнси Элт с ее двумястами фунтами, но довольно трудно каждый день знакомиться с девушкой при деньгах.

— За что же отвалили целую тысячу фунтов? — спросил я.

— За то, что наиболее щедро оплачивается, — сказал Линли.

— За шпионаж? — спросил я.

— Так точно, — сказал он. — Это самая высокооплачиваемая изо всех нечистых работенок в мире. Особенно поначалу: они готовы практически на все, когда нужно заманить человека в сети, а уж потом используют его и в хвост и в гриву. А Стиджер может им очень пригодиться. Он же ведь на самом деле очень искусный убийца, следовательно, может оказаться и искусным шпионом.

— И где он находится? — спросил я.

— Мы его разыскали, — сказал Линли. — Найти Стиджера несложно. Проблема всегда в том, чтобы доказать, что именно он совершил преступление. Вот в чем трудность!

— И что он за эту тысячу должен сделать? — спросил я.