Расследования Берковича 9 [сборник]

— Да, — вздохнул Беркович. — Для успокоения совести мне бы все же хотелось задать им всем по два-три вопроса. Но не могу. Дело закрыто, и вел его не я. Мне очень не хочется ссориться с сержантом Охайоном, он отличный парень…

— Но все это будет тебя мучить, пока ты не задашь свои вопросы, — усмехнулся инспектор. — Я тебя знаю, Борис, ты этого так не оставишь… Хорошо, я поговорю с майором Лившицем, ты ведь этого от меня хотел? Но учти — никакой гарантии.

— Большое спасибо, инспектор! — воскликнул Беркович.

Разрешение он получил через два часа, и Хутиэли предупредил старшего сержанта, что дополнительные вопросы он может задавать лишь с согласия жильцов. Дело закрыто, и возобновлять официальное расследование майор не собирается.

Три квартиры, о которых упоминал Беркович, располагались в разных домах, и старший сержант больше всего времени потратил там, где в ночь убийства происходила вечеринка. Он познакомился с Ави, юношей, справлявшим свой день рождения. Берковичу пришлось посмотреть семейный альбом, выслушать восторженный рассказ Далии, матери Ави, о том, какой это замечательный мальчик, и на улицу Беркович вышел, твердо уверенный в том, что на таких семьях и держится государство.

Старушки, вызывавшей «скорую», дома не оказалось. По словам соседей, ее отвезли в больницу, и Беркович не стал задерживаться. Третьим в списке был Раанан Розен, работник «Хеврат хашмаль» — тот, кто возвращался в ту ночь с работы после полуночи. Розен оказался дома — он работал сегодня в ночную смену.

— Я уже рассказал все, что знал, сержанту Охайону, — удивился Розен. — Неужели мои показания потеряли? Если даже в полиции происходит такое…

— Нет, — успокоил его Беркович. — Ваши показания занесены в компьютер, никуда они не делись. Я только хотел уточнить время, когда вы вернулись домой. Это нужно для идентификации момента смерти.

— Без пяти час, — сказал Розен. — Я немного запоздал, потому что заезжал на заправочную станцию. Обычно мне до дома ехать минут двадцать.

— Спасибо, — поблагодарил Беркович и покинул квартиру. Хозяин и не заметил, что с журнального столика исчезла пластмассовая пепельница.

Старший сержант постоял минуту под пальмой, где уже ничто не напоминало о произошедшей трагедии, и поехал в управление. Через час он вошел в кабинет Хутиэли и положил перед инспектором экспертное заключение, подписанное Роном Ханом.

— Отпечатки пальцев на бытулке «Маккаби», — сказал Беркович, — идентичны пальцевым следам на пепельнице, принадлежащей Раанану Розену.

— Ты хочешь сказать…

— Он убийца. Не было никакой пьяной драки. Я думаю, что отчасти виноват сам Лещинский — его оргии долгое время выводили Розена из себя. Он поздно возвращается домой, хочет спать, а под окном вопли… И полиция никаких мер не принимает. В ту ночь Розен вернулся с работы около часа, проходил мимо Лещинского. Возможно, тот не спал и сказал в адрес Розена какую-нибудь гадость. Возможно, Розен увидел бутылку в руках Лещинского и понял, что ему опять не дадут спать… В общем, он двинул Николая этой бутылкой по голове и, успокоившись, отправился домой. А почему он должен был волноваться? Кто станет искать убийцу какого-то бомжа? Да их всех топить надо в Ярконе… Впрочем, меня не интересует, о чем думал Розен. Пальцевые отпечатки принадлежат ему.

Инспектор внимательно прочитал заключение.

— И опять ты прав, Борис, — сказал он. — Считай, что это еще один шаг к новой должности и званию. Но вот сержант Охайон теперь вряд ли подаст тебе руку.

— Ничего, — бодро сказал Беркович. — Рони хороший парень, разберемся.

Убийство в запертой комнате

— Все-таки очень сложная у нас в полиции градация званий, — сказал Беркович, перечитывая приказ. Лист бумаги, подписанный начальником Управления полиции, лежал на столе, а инспектор Хутиэли расположился напротив своего бывшего подчиненного и улыбался, глядя на то, как обычно сдержанный Беркович не может скрыть своей радости.

— В переводе на язык, более понятный гражданскому человеку, — продолжал Беркович, — меня теперь можно назвать лейтенантом, верно?

— Лучше по твоей новой должности: инспектором, — заметил Хутиэли.

— Да, мы ведь теперь с вами в одинаковых должностях, я как-то все время забываю об этом, — смутился Беркович.

— Знаешь, я тоже стеснялся, когда после назначения пришел в кабинет своего бывшего начальника и начал собирать бумаги, — задумчиво произнес Хутиэли. — Я тебя еще раз поздравляю. И конечно, Наташу — не забудь поцеловать ее от моего имени.

— Сами! — воскликнул Беркович. — Наташа приглашает вас с женой к нам завтра вечером.

— С удовольствием, — кивнул Хутиэли и добавил, нахмурившись: — Если к тому времени с делом Соломоника будет покончено.

— Вы уже доказали, что убийца — Ярон Хаммер? — поинтересовался Беркович.

— Все улики против него, — нехотя сказал Хутиэли. — Но у этого подонка надежное алиби.