Расследования в английском стиле. Сборник классического детектива

Стояла зима. Сквозь нагие ветви на пригорке виднелся небольшой замок де Мопертюи. Боясь, что его увидят, Люпен скрылся за группой пихт. Оттуда через бинокль он принялся рассматривать темный и мрачный фасад замка. Все окна были закрыты глухими ставнями. Дом казался необитаемым.

– Черт побери, – прошептал Люпен, – домик не из веселых. Доживать свой век я буду, пожалуй, не здесь.

Однако едва пробило три, дверь первого этажа отворилась, и на террасе появилась закутанная в черное манто тоненькая женская фигурка.

Минут десять женщина прохаживалась по террасе; туда сразу слетелись птицы, и дама бросала им крошки хлеба. Затем она спустилась по ступеням на лужайку перед замком и пошла по правой дорожке.

В бинокль Люпену хорошо было видно, как незнакомка идет в его сторону. Она была высокая, белокурая, грациозная и выглядела почти девочкой. Поглядывая на бледное декабрьское солнце, она двигалась быстрым шагом и от нечего делать ломала по пути на кустах сухие веточки.

Когда она миновала почти две трети отделявшего ее от Люпена расстояния, раздался яростный лай; громадный датский дог выскочил из будки и встал на задние лапы: дальше его не пускала цепь.

Девушка отошла немного в сторону и последовала вперед, не обратив особого внимания на эпизод, который, по-видимому, повторялся ежедневно. Стоя на задних лапах, собака надсаживалась от яростного лая и почти задыхалась в своем ошейнике.

Пройдя несколько десятков шагов, юная особа обернулась и, видимо, выйдя из терпения, махнула на пса рукой. Дог в ярости подскочил, бросился назад к конуре и вдруг, рванувшись, порвал цепь. Девушка закричала в неописуемом ужасе. Собака летела стрелой, волоча за собой разорванную цепь.

Девушка со всех ног бросилась бежать, отчаянно взывая о помощи. Но собака в несколько прыжков догнала ее. Обессиленная барышня в страхе упала на землю. Пес был уже над ней, еще секунда – и он начал бы ее терзать. Однако тут прогремел выстрел. Собака перекувырнулась, встала на ноги, заскребла лапами по земле и упала, завыв хриплым, сдавленным воем, который постепенно перешел в глухой тихий скулеж. Все было кончено.

– Сдохла, – сказал подбежавший с револьвером наготове Люпен.

Девушка встала – бледная, еще несколько не в себе. С удивлением разглядывая неизвестного господина, только что спасшего ей жизнь, она прошептала:

– Благодарю. Я очень испугалась. В самое время. Благодарю, сударь.

– Позвольте представиться, мадемуазель, – снял шляпу Люпен: – Поль Добрейль. Но потерпите секунду, прежде чем я вам все объясню… – Он наклонился над собакой, осмотрел порванную цепь и процедил сквозь зубы: – Так и есть. Так я и думал. Черт возьми, события развиваются стремительно. Я мог опоздать. – Вернувшись к девушке, он торопливо заговорил: – Мадемуазель, нельзя терять ни минуты. Я попал к вам в парк довольно необычным образом. Мне не хочется, чтобы меня здесь застали, по причинам, которые касаются вас самым непосредственным образом. Как вы думаете, в замке слышали выстрел?

Девушка, казалось, уже справилась с волнением и ответила с твердостью, свидетельствовавшей об отваге:

– Не думаю.

– Ваш отец в замке?

– Отец болен, он несколько месяцев не встает с постели. К тому же его спальня обращена окнами на другую сторону.

– А прислуга?

– Все слуги тоже живут и работают на той стороне. Сюда никто не ходит, только я иногда гуляю.

– Стало быть, возможно, что меня никто не видел, тем более что мы с вами стоим за деревьями.

– Да, скорее всего так.

– Могу я говорить с вами откровенно?

– Разумеется, но я не понимаю…

– Сейчас поймете. Если позволите, я буду краток. Значит, приступим. Четыре дня назад мадемуазель Жанна Дарсье…

– Это я, – улыбнувшись, перебила девушка.

– Мадемуазель Жанна Дарсье, – продолжал Люпен, – написала письмо подруге Марселине, которая живет в Версале…

– Откуда вы знаете? – изумилась девушка. – Я ведь, не дописав, порвала письмо.

– И бросили клочки на обочину дороги, ведущей к Вандомскому замку.

– Правда. Я гуляла.

– Эти клочки подобрали и на следующий день передали мне.

– Значит, вы прочли текст, – несколько раздраженно произнесла Жанна Дарсье.

– Да, я совершил такую бестактность и не жалею, потому что могу вас спасти.

– Спасти? От чего?

– От смерти.

Последние слова Люпен произнес с нажимом, и девушка вздрогнула.

– Но мне не угрожает смерть.

– Угрожает, мадемуазель. В конце октября, когда вы в обычное время сидели на террасе и читали, с карниза сорвался камень и, пролетев в нескольких сантиметрах, едва не убил вас.

– Случайность, не более.

– В один злополучный ноябрьский вечер вы шли по парку. Светила луна. Раздался выстрел, и пуля просвистела у вас возле уха. Тоже случайность?

– Не знаю… Я подумала…

– Наконец на прошлой неделе деревянный мостик, перекинутый через реку в парке в двух метрах от водопада, подломился под вами. Только чудом вам удалось ухватиться руками за какой-то корень.

– Все так, – натужно улыбнулась Жанна Дарсье, – но в том, о чем я писала Марселине, я вижу лишь цепь совпадений, неожиданностей…