Рассвет Полночи. Херсонида

252 Херсонида Ах! - как - редеет в сердце - бой? Се - смертный - мрак! - о вечна ночь! Алла\ - при-ми мой - дух! и - о-о -» Сказал! - и отвратясь лицем Простерся, - воздохнул - и умер. - Бесчисленные токи слез, Пролиты по его кончине, Гораздо были изобильней, Чем наполнявшая вода Тот драгоценный водонос, В который праотец его Главу лишь внедрил на минуту; Он ощутил в одну минуту, Что на седьмом он пробыл небе Уж несколько пресветлых лет. - Вещают, что при сем Мурза Провозгласил в хвалу Шерифа Прекрасную надгробну речь. Туда ж приспевши пастухи, Что были в горных с ним пещерах, Приусугубили свой плач И так оплакивали смерть Сего достойного слез друга: 1 пастух О дщерь Киммерии\ - кого? - Кого ты ищешь? - нет его! - Нет пастыря сердец сего! - Злосчастна дщерь страны блаженной! Зри! - кто на скате там лежит? - Омар, - наставник твой почтенной! Там слава музульманов спит. - Как! - как Шериф сей мир оставил? 840 850

Песнь седьмая 253 Как пал бессмертный? - плачь о нем! Но он - долг странника исправил; Да будет вечный мир на нем! 2 пастух О сын Измаила). - внемли! - Когда иных персть иссушенна Погибнет, в вихрях расточенна, Восхитясь от лица земли, - Его - пребудет имя верно, В сердцах измальтян бессмертно; Он памятен столетьям всем; Да будет вечный мир на нем! 1 пастух Когда дождемся мы рассвету; Когда заутра первый луч Падет к останкам сим из туч, Проводим по его завету Их в лоно матерней земли! Сие уста его рекли; Да будет вечный мир над ними! 2 пастух Се дружбы долг лежит меж нами, Чтоб и усопшим мы друзьям Осталися еще друзьями! - Сей жертвы требует он сам; Се он из гроба к нам взывает! Дух с тверди зрит и помавает! Да будет духу вечный мир!

254 Херсонида Мурза Итак, друзья, и вы, пришельцы! Оставим слезное рыданье! Но завтра, - как румянец утра Украсит облака над морем И оживит холмы и дебри, - Положим мармор здесь, как знак Шерифовой святой кончины! - О вождь мой! - ты того достоин, Достоин памятников лучших; Да будет вечный мир с тобой! Так кончилось рыданье горько; Вещают, что в наставший день Мурза, во бденьи ночь проведши И брачну радость отложа, В часы ночные токмо тщился Собрать сокровища понятий, Изящных мыслей, выражений - И возгласил прекрасну речь В печальном провожденьи гроба. Муллы и знатоки Корана Сему дивились велеречью; А добры музульманки с ними Излили реки слез усердных. Но здесь - я око отвращу От столь плачевного позора И возведу спокойный взор На перву степень трона нощи. 900 910

(ПЕСНЬ ВОСЬМАЯ) Содержание Образ сумерек. - Тени ханов. - Горячий морской ветр. - Местопребывание рыб. - Ловля их - весенняя и осенняя. - Деятельность ночных и других сим подобных существ. - Соловей. - Бдительное сострадание. - Не меньше того и зависть. - Явления воздушные. - Нравственное извлечение из песнотворения. - Имн Царю Царствующих Смотри! - как сумрак восприемлет Обыкновенный свой престол В тенистом нашем кругозоре1, И кажется, что торжествует Умершего Шерифа смерть. Увы, - Омар, - и ты скончал Урочно странствие свое! - Хоть ты, свое считая рвенье Священным, препинался много; 10 Но добрый путь тебе, - Омар\ Оставь пещися храбрым россам, Пещися мудрому Царю О соплеменниках твоих, О коих столько ты болел! Победам россов вслед течет Мир вечный, - долу здесь и там. - Ты спишь и не проснешься завтра; Твоя ночь гроба - вечна ночь; А здесь - ночь мира начинает Так переведен горизонт; но я осмелился в первых песнях перевесть его глазо-ем, или обзор, что, кажется, не ближе ли означает силу термина?

256 Херсонида Свинцовым скиптром помавать. - Ея ужасну мановенью Покорствуют различны тени: Одне нисходят с верху скал И длинной мантией своей Далече покрывают долы; Другие, цвет имея грубый, Идут не скоро созади. - Мне мнится, - с ними восстают Из праха грозны тени скифов. - Там тени странствуют шерифов; Там ходят призраки Фоантов Или ужасных Митридатов, Или растрепанных Медей, Или Фалестры копьеносной? - Здесь тень является Мамая, Что, зверским оком озираясь, Терзает с стоном грудь власату, Где раны те еще горят, Которые впечатлены Десницей страшною Донского1, Тогда как с грубою гордыней Сей зверь, из Перекопа мчась, Хотел в Куликовских долинах Несчастных россов подавить; А тамо вьются над гробами Угрюмы тени Мубареков, Мурат-Гиреев и Салметов. - Ужасны тени сих мужей! - Их смуглы, кажется мне, чела Покрыты преисподним мраком... Их черны взоры не находят Великий князь Димитрий, проименованный Донский по случаю славной победы над Мамаем, был отец и утешитель бедной тогда России.