Рассвет после ночи

Случайная встреча с королем-изгнанником произошла в Лондоне вскоре после падения греческой хунты. Елена приехала на берега Темзы по приглашению одного известного импресарио, который предлагал очень выгодный контракт: петь на лучших сценах. На месте выяснилось, что было одно условие — одновременно сниматься в фильме с интригующим названием «Женщина, которая пела в черном и продолжает петь в красном». То, что было свято для гречанки, превращалось в доходное дело для дельцов от искусства. И Елена Киприанис решительно отказалась от этого шоу-бизнеса. Она уже собиралась было покинуть Лондон, но случайно забрела в музей, и то, что увидела там, заставило задержаться еще на несколько дней. Скульптуры и фризы из Парфенона, античные изделия из мрамора и бронзы, обломки знаменитых памятников и фрески… Боже, сколько же национальных ценностей разграблено и вывезено из Греции! Беспокойные мысли теснились в голове, заставляли искать ответа на главный вопрос: как оказались эллинские шедевры далеко от ее родины? Елена поспешила к старому другу Шерлоку Джекобсу, который, как она надеялась, должен был знать, тайны «перекочевывания» греческих ценностей со своих пьедесталов, постаментов, фундаментов… Но англичанина в Лондоне не оказалось.

Младший из братьев, Джордж Джекобс, прочел гостье небольшую лекцию о том, как «визитные карточки Эллады» оказались в Англии. В начале прошлого века один лорд вывез из Афин уникальные мраморные статуи Парфенона, которые находятся в Британском национальном музее. Многочисленные греческие скульптуры, фрески, изразцы и другие шедевры искусства «получили прописку» в Соединенных Штатах, Италии, Франции, в частности, Венера Милосская в Лувре.

— Все разграбленное, вывезенное из Греции культурное наследие народа должно быть возвращено, — заключил англичанин.

Первым делом он повез гостью в Британский национальный музей. Около статуй, некогда украшавших храм на Акрополе, Джордж Джекобс указал Елене на мужчину и тихо спросил:

— Узнаете?

Елена внимательно посмотрела на того, но лишь когда мужчина повернулся к ним лицом, догадалась, кто это. Они смотрели друг на друга — греческий король, находящийся в изгнании, и греческая певица… Они узнали друг друга. Королю эта встреча, которая, Конечно же, станет известна всем благодаря газетам, была на руку.

— Приятно встретить знаменитую соотечественницу, — произнес он. — Да еще около наших древних достопримечательностей.

Елена кивнула в ответ и сказала, явно игнорируя дворцовый этикет, без всяких «ваших величеств» и тому подобного:

— Вы печетесь об их возвращении?

— Все, что принадлежит Греции, все истинно греческое должно рано или поздно возвратиться на нашу с вами родину, госпожа Киприанис.

Елене хотелось упомянуть о предстоящем референдуме, но она ограничилась лишь намеком на событие, которое, конечно же, больше всего интересовало ее неожиданного собеседника.

Этот диалог мог зайти слишком далеко, и король поспешно сменил тему разговора, поинтересовавшись творческими планами певицы.

Думаю поехать в Афины и уговорить композитора Ставридиса создать произведение, в котором отразилась бы наша борьба с хунтой, — ответила Елена.

— Да, господин Ставридис обрел большую популярность. В нашем доме знают некоторые его песни. Прошу передать господину Ставридису наши добрые пожелания. Был бы рад познакомиться с ним. Надеюсь, госпожа Киприанис, что вы окажете любезное содействие, когда мы встретимся в городе нашего детства и мечты?

— Разумеется, если… встретимся в этом городе. Извините, но я задержала своего спутника и должна идти.

Елена сухо попрощалась с беглым королем, который все еще надеялся занять кресло в Греции.

Эта встреча в Британском музее вспомнилась Елене декабрьским днем в Афинах, когда на объявленном плебисците греки должны были сказать «да» или «нет» возвращению короля. «Да» — коричневый бюллетень в урну, «нет» — зеленый. Подавляющее большинство греков сказало «охи» — «нет». «Встреча в городе детства и мечты не состоится», — сделала вывод Елена.

Греция без короля. Греция — республика. Греция — на пути демократизации. Результаты референдума были достигнуты в напряженной борьбе с приверженцами королевской власти. Какой-то прыткий малый около здания парламента всунул в руки Елены небольшой плакат, на котором певица прочла: «Вернись, орел!» Елена усмехнулась, догадавшись, что «орел», конечно же, король. И вот тогда она невольно вспомнила встречу в музее, короля, который вовсе не походил на мощную и гордую птицу… «Разве сильный, самолюбивый человек после такого фиаско просил бы разрешения приехать в Грецию как «частное лицо»? — раздумывала Елена. — Скорее «частное лицо» хочет прибрать к рукам королевское состояние, которое оценивается по меньшей мере в сто миллионов долларов».