Рассвет после ночи

Разрешение войти в палату, где в результате автокатастрофы оказались Алексис и совсем молодой журналист Лефтерис, получил от главврача и комиссара полиции только Никос. У входа в палату он чуть не столкнулся с отцом Алексиса, который едва лишь бросил исподлобья взгляд на Никоса. Репортеры, поджидавшие на улице, обступили отца одного из потерпевших, интересуясь возможными причинами катастрофы, пытаясь выяснить, есть ли связь между результатами выборов и неожиданным столкновением малолитражки с грузовиком, который до сих пор не обнаружен. Но все их попытки натолкнулись на стену отчуждения и молчания.

Аргирису все же удалось по дороге в больницу задать несколько вопросов Никосу, он поспешил в редакцию, взяв твердое обещание с композитора, что тот непременно расскажет читателям со страниц газеты о встрече с двумя ранеными товарищами.

Алексис встретил Никоса со смущенной улыбкой и виноватым голосом произнес:

— Очень хотелось поздравить вас, но…

— Кто-то вам помешал приехать к нам?

— Дорога, верно, была забита машинами, но этот грузовик, как-то странно.

— Налетел, и все! — убежденно продолжил Лефтерис. — Почему же тогда грузовик сразу скрылся, если это случайность? Тем более что предупреждение уже было.

— Какие предупреждения? — спросил Никос.

Алексис опять смущенно улыбнулся:

— Да разные. В последнем анонимном письме был нарисован череп и приписано несколько слов о том, что за то, что я симпатизирую левым, получу по заслугам… В общем, очередная чепуха. Вот только меня возмутило, почему это я только симпатизирую.

— А как было бы вернее? — в голосе Никоса была настороженность.

— Я был в числе симпатизирующих там… в Париже, во время турне. Сейчас же я целиком с вами и готов стать членом партии, идеалы которой полностью разделяю, они стали моими после долгих лет раздумий и посильного участия в борьбе честных греков.

Никос осторожно положил руку на перебинтованное плечо раненого и мягко произнес:

— Так думают все ваши друзья, Алексис. К сожалению, пока к вам многих друзей не пускают. Вместе со мной приехали Елена и Лулу, наши советские и английские друзья. Все желают вам, Алексис, скорейшего выздоровления и присутствия духа. Партия, общественность потребуют тщательного расследования причин автокатастрофы. Теперь у нас есть и высокие трибуны. Нас услышат и не смогут не ответить.

Никос задумался, затем продолжил:

— Алексис, за вас есть еще кому заступиться? Видимо, вам это уже обещал отец.

Алексис молчал. Никос заметил, как Лефтерис делает ему знаки, дескать, не надо об этом.

— Я надеюсь и доверяю своим товарищам, — сказал Алексис перед уходом Никоса.

— Товарищи никогда не отрекутся и не подведут, — сказал Никос, словно догадываясь о неприятном, разговоре, который был между отцом и сыном.

И действительно, первое, что потребовал отец, навестивший сына, чтобы тот не поддался на провокации левых, которые могут поднять шум, что якобы Алексису отомстили реакционные силы за поддержку кандидата компартии.

— Знаю твердо, что это сделали враги не только мои, но и новой Греции, которой я буду служить до конца моей жизни, — ответил Алексис, и отцу ничего не оставалось, как сокрушенно покачать головой и уйти.

СВЕТ И ТЕНИ

В греческом королевском дворе считалось хорошим тоном приглашать на концерты для монаршей семьи и близкого окружения известных певцов и музыкантов. Устраивались и состязания молодых талантов, на которых, правда, не компетентное жюри, а хозяева дворца на улице Герода Аттики определяли лауреатов. В годы второй мировой войны концерты и конкурсы во дворце стали редкими, а затем и вовсе прекратились, когда последний король оказался в изгнании после неудавшегося контрпереворота в декабре 1967 года: ему не удалось договориться с «черными полковниками» о разделе власти, и он был вынужден спешно покинуть родную страну и поселиться в Италии. Король без королевства сохранял некоторые традиции, заведенные при дворе. Пробовал приглашать на редкие королевские концерты популярных греческих певцов, которые прославились на сценах ведущих мировых оперных театров. Среди них была и звезда первой величины Елена Киприанис. Интерес к певице сильно возрос, когда «женщина в черном» своей бескомпромиссной и мужественной борьбой с военной хунтой произвела огромное впечатление за рубежом.

Когда разговор заходил об этой легендарной гречанке, король и его окружение давали понять, что завоеванное лауреатское звание на конкурсе в афинском дворце положило начало блестящей карьере певицы. Елене Киприанис посылались письма-приглашения, где певицу называли не иначе как славной дочерью Греции, но все было тщетно. Гордая гречанка решительно отклоняла все приглашения, во всеуслышание заявила, что у нее нет ничего общего с королевской властью.