Рассвет в моем сердце

Вцепившись в перила моста, я нарочито спокойно сказала:

– Этот мост общий. Он такой же твой, как и мой.

Хриплый смешок.

– Я не претендую на мост. Я просто не хочу тебя видеть. – Он сделал глоток из бутылки и уставился на пруд, игнорируя мои бесполезные попытки скрыть боль и понять, что происходит. Радость от встречи покидала мое тело с каждым его словом. – Повторю вопрос: что ты здесь делаешь, Яна?

– То же, что и ты.

– Собираешься выпить пива, а следом утопиться в пруду? – серьезно спросил и отсалютовал бутылкой. – Думал, что я один такой.

Его равнодушный тон, сведенные на переносице брови, закрытая поза – я смотрела на Константина, и сердце пронзали острые иглы. Я переживала за него, будто за близкого человека.

– Ты в порядке? – спросила тихо, стремясь утешить. – Мария, она…

– Прибежала, собачонка? – перебил. – Я не поведусь.

– К чему ты…

Он повернулся, убрал сигареты в карман и окинул презрительным взглядом. Я отступила назад. Горло сдавил спазм. Ничего не понимаю…

– Хватит притворяться. – Снова выпил из бутылки. – Знаю, чего ты хочешь и зачем пришла. Но ее план провалился, так и передай.

– Кому передать? – Я в замешательстве царапала словами горло.

– Начальнице твоей, кому же еще! – Он помотал головой, словно не в силах поверить в происходящее. Но сюрреалистичным этот разговор казался мне. – Жаль тебя.

– Хватит! – Я оттолкнулась от перил и отошла на безопасное для него (или меня?) расстояние. – Ты хоть понимаешь, чем я ради тебя пожертвовала?

Коэн с явным негодованием фыркнул. Ему-то что обижаться? Это он поломал мой идеально выстроенный план на ближайшие десять лет!

– Да чего ты злишься, Яна? Раскрыл твой маленький секрет?

Это стало последней каплей. Сострадание и радость от встречи отошли на второй план. Обида, злость и агрессия – мои верные спутники.

– Прекрати ломать комедию, Коэн! Из-за тебя страдают люди! – Защипало глаза. Я идиотка: отстаивала его, потеряла место в компании, пришла сюда, чтобы поговорить, а он… обвиняет меня невесть в чем! – Сам разбирайся со своими проблемами. Я ни в чем не виновата!

– Ошибаешься! – перебил он, выругался, стиснул зубы. Несколько секунд смотрел на пруд, а когда повернулся, во взгляде Кости читалась тихая боль, словно от него долгое время отрезали по кусочку, и сейчас он стоял передо мной, покромсанный, бессильный. – Все из-за тебя, – прошептал он. – Я думал… Черт возьми, я решил, что впервые за долгое время заинтересовался девушкой, назвал ее своей музой. Вернулся к рисованию! А ты… такая же! Как Мария, как Эдик… Нет. Ты хуже. – Костя ударил кулаком по перилам. – Мария не строит из себя пай-девочку.

– Ты снова рисуешь?

Из всей гневной тирады, обидной и несправедливой, я зацепилась за хорошее. Ругала себя за мягкотелость, но искренне за него порадовалась.

Он не ответил. Поставил броню.

– Что ты говоришь, Костя? Неужели у нее снова получилось проникнуть в твою голову? Или ты без ума от бездушных стерв?! – выкрикнула я, сдерживая слезы. – Тогда нам правда не по пути! Я тоже думала, что встреча на мосту приведет к чему-то хорошему. А в итоге из-за ваших разборок я лишилась работы!

Константин изменился в лице:

– Подожди… не Мария сказала тебе идти на мост? Ты не с ней заодно?

Мне захотелось его стукнуть.

– Сегодня поступило такое предложение, но я отказалась. Мария – моя начальница в рекламном агентстве. Была. И я много нового узнала о тебе, Константин Коэн из компании «Пейнт». – Пропустив сквозь стиснутые зубы воздух, я тихо добавила: – За это поплатилась должностью… и покоем.

– Ты отказалась помогать Марии? – недоверчиво уточнил он.

Господи! Настолько всесильной она была в его памяти. Послать к черту Марию в мировоззрении Кости, вероятно, подвиг.

– Я идиот… – пробормотал Коэн. Презрение сменилось замешательством. Словно воробей, он спрятал шею в воротнике пальто.

– Однако. – Усмехнувшись, я объяснила: – Мария уволила меня. Вернее, это сделал Эдуард, но я уверена, что без ее активного участия не обошлось.

– Хм… Он уволил тебя днем?

Я кивнула.

– Вот стерва. – Константин полез в карман пальто за сигаретой. – Да, наверное, ты права, в твоем увольнении есть моя вина. Мария видела портрет. Я… нарисовал тебя. По памяти.

Что-то дрогнуло – тихо, но уверенно. Я отмахнулась. Приятно, не более.

– Да. Они думают, что я в курсе, зачем ты приехал в Москву. А я понятия не имею зачем!

– Я тоже, – спокойно ответил Костя.

– Из-за нее, – подсказала я.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь. – В его голосе зазвенело отчаянье. Костя так и не закурил. Он сломал сигарету, будто демонстрируя, что с ним сотворили в «Пейнт». – Такие люди, как Мария… От них сложно уйти. И я… В общем, я пришел попрощаться. – Константин обвел взглядом пруд. – С этим местом. И с тобой, наверное… – Он сделал глоток пива и тихо добавил: – Мне нужно уехать из Москвы. Точки я расставил… оставаться незачем.

На меня словно вылили ведро воды. Константин отвернулся и, выпрямив спину, пошел по мосту, размахивая бутылкой. Так просто? Он приехал, перевернул мою жизнь и собирался исчезнуть?