Рассвет в моем сердце

Я вздрогнула, ощутив пустоту. И страх. Как мне быть? Куда двигаться? Я безработная. Я одинокая. От паники сдавило легкие. Едва знакомый человек стал ближе и понятнее подруг, и я могу потерять его… потерять шанс на свободу.

– Подожди!

Константин обернулся.

– Подожди, – повторила я, догнав его. – Послушай…

– Не надо, – оборвал он с улыбкой-извинением на губах. – Не надо меня останавливать. Соболезную насчет работы.

– Нет, я…

– Твою ж мать, Яна! – выкрикнул Коэн, отшатнувшись. Я и не заметила, что подошла близко. – Может, я поведу себя как мальчишка, но я не хочу слушать тебя! Оставь меня в покое! Ради чего, позволь узнать, мне оставаться? Чтобы «Пейнт» донимали меня? Или другие компании попытались заработать на моем искусстве? Или мне вернуться на чертов Арбат и рисовать котиков до старости? В Москве у меня нет будущего.

Он, творческий человек, все чувствовал острее. В его глазах сквозь боль пробивалась просьба о помощи. Костя нуждался во мне не меньше, чем я в нем. Мы были нужны друг другу – две песчинки из разных миров. Мы боялись довериться судьбе, но, возможно, доверимся друг другу.

– У меня тоже нет будущего в Москве, – сказала я. – Ты талантлив. Не позволь им победить. Стань тем Константином Коэном, которого я встретила на мосту. Смелым и уверенным в своих силах. Ты талантлив…

– Да? – Он подавился воздухом, закашлялся и запустил пальцы в светлые волосы. Взъерошил волнистые пряди и продолжил: – Знаешь, сколько раз мне говорили о таланте?! Она говорила! Но я проклят. Проклят, пойми же! Мой талант… мои картины… столько боли от них. Из-за них.

Я сглотнула.

– Так попробуй… придать иной смысл своим картинам. Твори во имя свободы. – Последнее слово обожгло мне язык. – «Пейнт» не достанут тебя, если ты не позволишь. Мария не посмеет пойти против.

Секунду Константин молчал, недоверчиво щурясь.

– Да, – выдавил он, глотнув пива. – Ты права. Я не позволю.

Его взгляд опустился на мои губы: он долго смотрел на них, а я смотрела на него, красивого и сильного духом. Мы молчали. Время замерло. Только наше дыхание и журчание воды нарушали тишину в безлюдном парке. Костя сделал шаг в мою сторону. Еще один. И еще. Наклонился, и его дыхание защекотало мне губы. Часть меня затрепетала, предвкушая, мечтая, чтобы он меня поцеловал. Но я не позволила этой части одержать верх. Сами по себе пальцы нащупали нож, и я достала оружие из кармана. Поднесла к подбородку Константина, слегка касаясь его кожи острым лезвием.

– Отойди.

Коэн отступил и посмотрел на нож. Улыбался дерзко, вздернул бровь. Как и в первую встречу, он меня не боялся. Безумец. А мое тело словно окаменело, запястье заболело от того, как сильно я сжимала рукоять.

Глаза Кости голубые. Я моргнула. Нет, снова зеленые. Черт возьми, я…

– Я…

Слова застряли в горле. Я убрала нож в карман.

– Извини, я… Извини.

Костя не ответил. Бутылка выпала из его пальцев и разбилась. Он проигнорировал звон стекла, а я вздрогнула. Когда Костя подошел и обнял меня, я задрожала сильнее. Слезы размыли мост. Константин не боялся очередного моего выпада, не боялся меня. И в его объятиях, обнаженная душой, я потерялась – где я? кто я? – вернулась в тот день, когда отключила эмоции, чтобы выжить. Удивительно, но в хрупкой безопасности рядом с едва знакомым художником я позволила себе быть слабой. Слезы холодили щеки, а хрипы драли горло. Его объятия казались правильными, словно мы – я и он – собрались в идеальную картину. Я обняла плечи Кости, тихо всхлипывала. Он ничего не говорил. Ждал и гладил по спине.

Если Константин в самом деле поставил точку с компанией «Пейнт», то добился полной свободы во всех аспектах, а значит, он добудет свободу для меня.

Я успокоилась, вытерла щеки и сказала ровным голосом:

– Предлагаю заключить сделку. Ты можешь меня нарисовать. Я буду тебе позировать. Но хочу кое-что взамен.

Он кивнул и отступил на шаг – я смотрела на его сильные руки, ими он обнимал мою талию, и на приоткрытые губы, ими он мог меня поцеловать. Низ живота свело приятной судорогой.

– Ну и? Ты немного подвисла, – его позабавила моя реакция.

– Свобода, – отрывисто сказала я, тщетно пытаясь прогнать жар щек. – Научи меня. Покажи мне. Объясни, что это такое – свобода.

Я не в силах больше прятаться и бояться, я устала держать оборону, я боюсь, что причиню кому-нибудь вред, и мне нужна помощь! Но, конечно, вслух я этого не сказала.

Костя задумчиво потрогал подбородок.

– Научить тебя получать удовольствие от жизни? Без проблем!

– Одно условие.

– Ты уже поставила мне условие, – засмеялся он. – Могу я поставить хотя бы одно?

Я смущенно дернула плечами.

– Какое?

Готовилась к пошлости (или глупости), но Константин был серьезен:

– Выброси нож. Это твой первый шаг к свободе.

Я растерялась. Я… безоружная? Разум согласился, но тело боязливо сжалось, и я автоматически убрала ладонь в карман.

– Нет. Если рядом будут люди – нет.

Коэн подвис. Осознание постепенно стерло с его лица беспечное выражение. Да, он относится к категории «люди». Костя соединил брови на переносице и коротко кивнул.