Расцвет империи. От битвы при Ватерлоо до Бриллиантового юбилея королевы Виктории

Дэн Лено ненадолго пережил Викторианскую эпоху, которую так точно представлял в своем творчестве. Его последняя роль Матушки Гусыни, возможно, способствовала нервному срыву, после которого его доставили в психиатрическую лечебницу Пекхэм-хаус. Там ему диагностировали сифилис, приведший к повреждениям психики. Свою роль сыграла и многолетняя, приобретенная едва ли не с детства привычка к пьянству. Алкоголизм был проклятием артистических кругов, — множество актеров скончалось от цирроза печени и сопутствующих болезней. Позднее Лено выпустили из больницы, и он продолжал выступать в смутной надежде на выздоровление. Ближе к концу жизни в очередной период душевного расстройства его заметили стоящим в очереди на одно из собственных представлений. Самую большую толпу зрителей собрал за собой его похоронный кортеж в первые дни ноября 1904 года.

К 1880-м годам грубый, разухабистый юмор мюзик-холлов постепенно отступил перед респектабельными вкусами растущего среднего класса. Писатели «Школы Punch» выпускали юмористические иллюстрированные брошюры и эссе, полные едкой иронии и даже сарказма, но при этом не подрывающие общественного порядка. Журнал Punch выходил раз в неделю начиная с 1841 года — он появился через 9 лет после принятия первого Закона об избирательной реформе. Для него писали Теккерей, Томас Худ, Дуглас Джерролд, Генри Мэйхью и некоторые члены кружка юмористов, собравшегося вокруг Диккенса. Впрочем, гораздо больше он прославился карикатурами, высмеивающими последние новости и текущую политику.

Одним из самых больших успехов журнала стала публикация «Дневника незначительного лица» (The Diary of a Nobody) Джорджа и Уидона Гроссмитов, который продолжают переиздавать и 120 лет спустя. Он написан в форме личного дневника клерка средних лет и скромного происхождения Чарльза Путера, который стремится к респектабельности и даже питает надежду стать джентльменом. Оба Гроссмита начинали как эстрадные артисты, а Джордж Гроссмит был главным актером у Гилберта и Салливана, но весной 1888 года они решили попробовать себя на литературном поприще на страницах Punch. Поначалу критика приняла произведение без особенного восторга, — пожалуй, в каком-то смысле все описанное было слишком хорошо знакомо, чтобы над этим смеяться. Действительно, произведению не откажешь в злободневности. Постепенно «Дневник» приобрел известность, и в 1890-х годах его уже считали одним из самых важных произведений поздней Викторианской эпохи.

Из этого текста были заимствованы многие фразы, вошедшие в Оксфордский словарь английского языка, в том числе «меня выбросили на улицу», «определенный факт» и «славное местечко». Путеры жили в «Лаврах» на Брукфилд-террас, в Холлоуэе, в Ислингтоне (иллюстрировавший текст Уидон Гроссмит изобразил его как двухэтажный домик с небольшим палисадником, стоящий последним в ряду таких же домов). Этот район во второй половине XIX века стал особенно густонаселенным. Его можно было назвать новым пригородом, если бы не то обстоятельство, что довольно скоро Лондон окружил его со всех сторон. Жизнь здесь могла принести писателю множество полезных наблюдений. «Дневник» добросовестно запечатлевает моду на спиритизм и столоверчение, а также поднятый одной газетой острый вопрос «Удачен ли ваш брак?». Во всех подробностях описаны интерьеры загородного дома, от гипсовых оленьих рогов, покрашенных в коричневый цвет, до голубых салфеток под вазами. Разумеется, не обошлось без хризантем, велосипедов и чучел птиц. Гроссмиты досконально разобрали образ «милого дома» как путеводной звезды, к которой стремился викторианец, и места, где он мог обрести покой.

Кроме того, «Дневник незначительного лица» можно рассматривать как важный вклад в новое направление реалистичной художественной литературы. Великий мастер английского реализма Джордж Гиссинг писал, что хотел бы запечатлеть «совершенно негероическую повседневную жизнь великого множества людей, пребывающих во власти ничтожных обстоятельств». Такую же цель ставили перед собой авторы «Дневника». На примере этого узкого круга Гиссинг и Гроссмиты раскрывали одинаковые проблемы движения вверх по социальной лестнице, брака и воспитания детей, медленного переосмысления понятия класса на рубеже веков.

Приведем несколько подходящих выдержек из «Дневника»: