Раубриттер (II. - Spero)

- Но… - что-то неприятно царапнуло грудь твердым когтем, - Где же четвертый? Где-то неподалёку? Караулит?

Берхард удивился.

- Как это где? Да ты его первым делом заметил, как вошли. Знаешь, а ведь пахнет от него в самом деле недурно. Всяко лучше, чем от тебя…

Гримберт вспомнил густой запах жареного мяса и сладкий жир, который он слизывал с тарелки. Желудок вдруг оказался наполнен тягучей жгучей слизью, челюсти смерзлись воедино.

Так вот почему Берхард отказался от щедрого угощения. Он просто знал. Все понял, едва они вошли.

- Подыши немного, мессир. Вот так, спокойнее. Не переживай, на счет этого в Альбах закона нету.

Гримберт всхлипнул, пытаясь удержать распирающий желудок на месте.

- Ты мог… мог… предупредить.

- Конечно, мог. Только долго бы ты на своем черством хлебе протянул? А так хоть живот набил… Ну, пошли, у нас еще работа впереди. Ты вот что, снега побольше набери, снегом доски оттирать сподручнее…

***

Время в горах течет иначе. Возможно, здешнее небо, которого Гримберт не видел, настолько выжжено радиацией, что солнце движется по нему медленнее, чем обычно. А может, всему виной стоптанные ноги, которые молят о пощаде на каждом шагу. Поначалу это боль терпимая, саднящая, но она быстро превращается в нескончаемую пытку и ощущается так, будто кто-то с каждым шагом всаживает тебе в спину и в темя небрежно отесанные колья.

Они дважды переходили горные реки, такие ледяные, что Гримберт, едва очутившись на том берегу, падал без сил наземь – ноги скрючивало так, что они теряли способность двигаться. Один раз чуть не угодили под лавину – спасибо чуткому уху Берхарда, который в завывании вечно голодного ветра разобрал тревожную, как комариный звон, ноту, и вовремя нашел убежище. Несколько раз, дежуря по ночам у костра, Гримберт слышал вдали легкий шелест осторожных звериных шагов.

Но к исходу четвертого дня он все еще был жив. Альбы терпели его по какой-то одной им ведомой причине. Не размозжили валунами при сходе лавины на Бесовском Склоне, не задушили едкими серными испарениями в Долине Пьяного Аббата, не сожгли радиацией в Старом Овраге.

Какое-то время он думал, что Альбы решили взять причитающееся им на пятый день. Они с Берхардом пересекали Стылое Плато, ковыляя по колено в снегу, когда Берхард вдруг замер, точно графская ищейка, почуявшая олений след.

- Плохо дело, - пробормотал он, - Старик проснулся.

- Какой еще старик? – спросил Гримберт, бессмысленно вертя головой. Он ощущал лишь потоки холодного ветра, но даже в них угадывалось что-то беспокойное, ветер словно не мог определить, с какой стороны ему дуть и растерянно метался в воздухе.

- Буря, - кратко и мрачно ответил Берхард, - Ох и скверно нам на открытом месте будет… Я вижу одну щель неподалеку. Маловата, но если повезет, то спасемся. Уткнись лицом вниз и держись за камни так крепко, будто бесы пытаются утащить тебя в ад.

Им повезло. Буря, которую «альбийские гончие» почтительно именовали Стариком, обрушилась на плато внезапно, как рухнувший с неба голодный дракон. Гримберт вжался в камни до кровавых ссадин на подбородке и малодушно благодарил судьбу, что не в силах видеть того, что творится вокруг, лишь слышать громовые раскаты, с которым сшибались многотонные валуны, и страшное шипение полосуемого тысячами когтей снега. Будто бы какая-то исполинская и яростная сила, слепая как он сам, впилась в Альбы и теперь пыталась оторвать их от земли целиком.

Буря грохотала несколько часов, потом разочарованный Старик убрался восвояси в свои ледяные чертоги и Гримберт смог перевести дыхание.

- Дед тяжел характером, но не злопамятен, - беспечно пояснил Берхард, отряхиваясь от снега, - Пронесло. Скажи спасибо, у меня ноготь Святого Валентина в ладанке на шее. Вот напустись на нас здесь Три Сестры, тут бы и он, пожалуй, не спас...

Альбы не убили их, хотя для этого у них были тысячи возможностей. Может, их забавляли две настырные букашки, ползущие по бескрайнему пространству одна за другой, а может, Альбы были столь огромным существом, что утратили за много веков способность мыслить, дарованную всякому существу. Как бы то ни было, на пятый день Берхард, разводя костер, произнес:

- Если с утра не напустится восточный шквал, к полудню будем под Бледным Пальцем.

Гримберт, дышавший в скрюченные от холода пальцы, был столь выжат, что ощутил лишь бледную тень радости. Альбы высосали из него куда больше сил, чем он думал.

- Отлично, господин барон. Вы заслужили свою плату.

- Я заслужил ее по меньшей мере трижды! Ты не такой крепкий, каким хочешь казаться, мессир. Тебе просто повезло. По всей видимости, Альбам было просто лень тебя убивать.

- Как думаешь, он еще там?

Судя по хрусту покрытой инеем ткани, Берхард невозмутимо пожал плечами в своей обычной манере.

- Куда он денется? Бледный Палец в стороне от всех троп и путей, туда редко кто заглядывает.

- Но ты же заглянул?

- Искал обход Дикого Кряжа и немного заплутал, только и всего.

- Да, я слышал, как ты рассказывал это приятелям в трактире.