Равноправные. История искусства, женской дружбы и эмансипации в 1960-х

Весной 1967-го Секстон присудили «Пулитцера» за «Живи или умри». Награда — 1000 долларов (в наши дни награда составляет 15 000 долларов) и почет в литературных кругах — возвысила все творчество Секстон, включая те самые стихотворения о «жалких и отвратительных аспектах телесного опыта», которые критиковал Дикки. Кумин примчалась на Уэстон-стрит, чтобы лично поздравить подругу. Кайо купил цветы. Даже сестра Секстон, с которой она очень давно не общалась, прислала телеграмму: «Искренние поздравления от нас обоих здорово быть в родстве со знаменитостью»496.

Секстон приняла статус «знаменитости», которым ее наградила сестра, и подняла стоимость своих поэтических чтений до 700 долларов. До конца дней она будет сравнивать свои гонорары с гонорарами Дикки, одного из самых высокооплачиваемых чтецов, и изо всех сил стремиться его превзойти 497. Кроме того, Энн удалось справиться с суицидальными порывами, по крайней мере на время. Ее поэзия одновременно озвучивала и притупляла эти желания. «Язык» — термин, которым Секстон предпочитала называть поэзию и который всегда писала с большой буквы, — был источником ее жизненной силы. Именно это Энн предлагала читателям, многие из которых были похожи на нее саму в конце 1950-х: молодые женщины в тяжелой психологической ситуации. В отличие от многих писателей ее масштаба, Секстон отвечала на письма читателей и читала их стихи, предлагая вдумчивую и честную критику их творчества. Одной женщине, чье стихотворение сначала довольно резко раскритиковала, Энн написала еще одно письмо с важными словами поддержки: «Ваши стихи очень чуткие. Они показывают большую внутреннюю силу, глубокое знание вещей. Продолжайте в том же духе!» 498

Так Секстон исполняла задачу, с которой ей было так сложно справляться, когда она была молодой матерью, — проявляла заботу о будущем поколении. И пусть она не умела печь печенье или запекать картофель, но зато могла оценить строчку стихотворения, поделиться своими черновиками и честно обсудить свои сложности. Именно такую поддержку Энн оказала своей дочери Линде, когда девушка тоже решила стать писательницей. «Мать щедро учила меня всему, что знала о писательстве, — вспоминает Линда в мемуарах. — А еще она начала спрашивать мое мнение о своих новых стихотворениях и вдумчиво прислушивалась к моим комментариям… Она ни разу не посмеялась над моей наивностью, моими клише и мелодраматичными подростковыми стремлениями»499. Секстон воспринимала своих собеседников всерьез, и это было ценнейшим даром, который она им преподносила. С помощью сотрудничества и критики она стремилась «сделать не таким одиноким это одинокое искусство»500.

ГЛАВА 15. Уязвленная нетерпеливая растерянная злая

В ноябре 1966-го, спустя два месяца после публикации «Живи или умри», Бетти Фридан провела пресс-конференцию в своей квартире на Централ-Парк Вест. Фридан, когда-то желавшая работать плечом к плечу с Полли Бантинг, сейчас стала кассовым писателем и автором цикла лекций. На Бетти был приталенный черный костюм с меховым воротником, а ораторствовала она из сиреневого бархатного кресла. Изящная и женственная, она напоминала зрителям «скорее элегантную деловую женщину, чем искательницу справедливости вроде Сьюзен Энтони»501. К удивлению публики, несмотря на миниатюрность Фридан, ее голос оказался низким и глубоким.

Бэтти начала свою речь уверенно и хладнокровно. Подлинного равенства женщин не существует, объяснила она прессе. Женщины сталкиваются с харассментом на рабочем месте. Найти доступные по цене детские сады и ясли практически невозможно. И женщинам систематически недоплачивают. Президент Джонсон пообещал, что его Великое Общество поможет искоренить бедность, но, по мнению Фридан, было сделано недостаточно, чтобы вовлечь женщин в жизнь страны как отдельный класс и утвердить их права. Настало время положить конец этой апатии. Женщины требуют немедленных действий правительства. Взмахивая кулаком после каждого утверждения, словно боксер перед боем, Фридан провозгласила: «На следующих выборах мы предпримем решительные шаги для того, чтобы кандидаты, которые не принимают вопрос о равных правах женщин всерьез, потерпели поражение»502.

Через три недели Фридан и сотни других женщин собрались в Вашингтоне, чтобы поучаствовать в конференции Национальной организации женщин, известной под аббревиатурой NOW. Это сокращение Фридан придумала в прошлом июне. Она наспех написала его на салфетке, когда была на третьей национальной конференции комиссий по статусу женщин, которая также проходила в Вашингтоне. Недовольная бездействием правительства и тем, что сама не имеет достаточного влияния, Фридан обратилась к активистке Паули Мюррей, которая также присутствовала на конференции, и спросила ее совета о том, как побудить правительство к действию (Мюррей была первым афроамериканцем, получившим степень доктора юридических наук Йельской школы права).