Равноценный обмен (СИ)

— Ты читал свои сказки ему? — спросил вампир, уже заранее зная ответ, и совершенно не удивился, услышав:

— Нет. Ни ему, ни матери. Только кормилице и детям, мне нравилось, как они слушали, — Линар грустно улыбнулся, — пожалуй, только по ним я и скучаю. Я ведь даже не попрощался с кормилицей…

— Ты всегда можешь вернуться домой, — напомнил Детлафф.

— Нет, — покачал головой юноша, — сам же знаешь, почему.

— Людям свойственно меняться и расти, — послышалось в ответ, — ты — не исключение.

— Возможно, — пожал плечами Линар, — я не могу заглянуть в будущее.

— Я тоже, — усмехнулся Детлафф, — и это отвратительно. Скольких ошибок можно было избежать, если бы знать, что ждёт тебя завтра. А что касается сказок… пожалуй, сегодня я расскажу тебе одну, единственную, которую знаю.

— Ты серьёзно? — изумлённо уставился на вампира юноша.

— Я никогда не был шутником, — уже без улыбки продолжил Детлафф, — в твоих сказках любовь спасала и возвращала к жизни, превращала подлецов в паладинов, а нищенок — в королев, в моей же… Впрочем, слушай.

И Линар слушал, не отрываясь глядя на Детлаффа. Слушал и очень скоро понял, что история о любви вампира и опальной княжны — никакая не сказка. Голос Детлаффа звучал глухо и ровно, а вот глаза… Они потемнели, словно небо перед грозой, взгляд стал тяжёлым и холодным. Юноша ловил каждое слово и всё больше убеждался в том, что Детлафф рассказывает о себе.

И постепенно Линару стало ясно, откуда в вампире столько презрения к людям, почему он считает их подлыми и мерзкими, почему зарёкся им верить. Во всём этом была виновата та самая княжна, которую он когда-то безумно любил. Любил настолько сильно, что убил ради неё даже своего друга, а после покарал себя за это, отрубив себе руку.

Узнав, что его обманывали, вампир назначил княжне встречу в условленном месте через три дня, предупредив, что если она не придёт, он прикажет низшим вампирам напасть на город и убивать его жителей до тех пор, пока девушка не явится. Услышав это, Линар едва успел зажать себе рот, чтобы не дать вырваться возмущённому возгласу. Разве можно так? В чём виноваты жители города? Почему из-за предательства одной должны погибнуть сотни?

Охладило Линара вовремя всплывшее в голове: вампир не человек, для него люди — не равные себе создания, а потому никакой жалости к ним он испытывать не будет. Они — всего лишь средство, необходимое, чтобы добиться желаемого. Впрочем, не только вампиры думали так, отец Линара часто повторял: цель оправдывает средства, и не слушал возражений юноши.

И всё же, Линар был уверен, что в конце истории вампир великодушно простит лживую женщину и, возможно, даже даст ей второй шанс, потому что не может любящий поступить иначе. И подкрепило его уверенность услышанное:

— Увидев ту, которую любил, вампир посмотрел в её глаза и сказал: «Я должен тебя спросить: ты всегда мне лгала? То, что нас связывало, это ложь?»

Княжна хотела положить руку на его плечо, но вампир отшатнулся от неё, не позволив коснуться себя. Он ждал ответа, слов, которые могли всё изменить, слов, которые жаждал услышать, хоть и не признавался себе в этом. И княжна начала, глядя ему в глаза:

— Всё не так просто…

— О нет. Всё просто, — возразил вампир, — ты или лгала мне, или нет?

Он прочёл ответ в её глазах и понял всё. Криво усмехнулся, шагнул ближе, хватая её за руку, не позволяя сбежать, снова оставив его в дураках, и сказал:

— Я прощаю тебя, — увидел радостное облегчение на её лице, и добавил, вонзая когти в живот и разрывая внутренности и сердце: — Но нам пора расстаться. Как жаль.

В этом месте Линар ахнул, невольно подаваясь назад и с ужасом глядя на Детлаффа, а тот продолжил:

— Потом вампир опустил тело княжны на землю, закрыл её глаза, поднялся и посмотрел на ведьмака, застывшего с обнажённым мечом, и Региса — своего брата по крови.

— Что ты сделал? — спросил его Регис.

— Что должен был, — ответил вампир, — что она заслужила. В город вернётся мир, к рассвету вампиры из него исчезнут, я уйду с ними. Очень далеко. Подальше от людей. Можете попробовать мне помешать, тогда я убью и вас, хотя очень этого не хочу. Ваше решение?

Ведьмак ответил не сразу. Вампир видел, что тот колеблется, не зная, как же поступить. А потом ведьмак сунул меч в ножны, сказав:

— Ты можешь уйти, но если мы ещё встретимся…

— Я буду соблюдать дистанцию, поверь. Геральт, Регис, прощайте, — сказал вампир и исчез, надеясь, что рано или поздно забудет о том, как любовь превратила его в слепца, глупца и убийцу.*

Детлафф замолчал, невесело усмехнулся и добавил:

— Вот и всё, Линар. Сказке конец. Как видишь, далеко не всегда любовь делает лучше, чище и счастливее. Гораздо чаще она убивает. Обоих.

— Обоих? — негромко спросил юноша, потрясённый услышанным. — Но ведь вампир не умер…

— Физически — нет, но у нас, к несчастью, тоже есть то, что вы зовёте душой, и убить это можно, просто нужен очень сильный яд. Такой, как ложь, — глядя в глаза Линара, сказал Детлафф.

— У любого яда есть противоядие, — убеждённо заявил юноша, — и у этого — тоже!