Равноценный обмен (СИ)

Ещё одним доказательством того, что пока Линар никем не увлёкся, было то, что все вечера юноша проводил дома. Закрывая магазин, он шёл ужинать в харчевню и быстро возвращался, а потом и вовсе договорился с трактирщиком о том, чтобы еду приносили в магазин. Трактирщик легко согласился, поскольку уже успел наслушаться от жены и дочерей о том, какой замечательный продавец появился в магазине игрушек, не чета болвану, который работал там раньше.

А потом дочери трактирщика долго спорили, кто же будет носить Линару еду, разругались и едва не передрались, а после решили, что станут делать это по очереди, чтобы никому не было обидно. Все они были уже достаточно взрослыми, но пока ни одна замуж не вышла, так почему бы и не попытать счастья? Говорится же, что под лежачий камень вода не течёт!

Каждая из трёх девушек надеялась, что рано или поздно Линар обратит на неё внимание, пригласит погулять по городу, а потом можно будет увлечь его в лес и там… Одним словом, карие глаза и чётко очерченные губы юноши часто снились всем дочерям трактирщика, а самая младшая подумывала даже обратиться к чародейке, сразу после того, как накопит достаточно денег.

Обо всём этом Линар, конечно же, не знал, просто радовался тому, что еду приносят всегда вовремя и она очень вкусная. Искренне благодарил девушек и, если была возможность, давал пару грошей сверху. После ужина юноша, как обычно читал Детлаффу очередную сказку, а потом или сразу же ложился спать, или записывал появившиеся в голове идеи, и только после этого, посетив предварительно купальню, засыпал.

Он и сам не заметил, в какой именно момент окончательно перестал опасаться вампира и проверять по утрам шею. Возможно, это случилось после того, как он понаблюдал за Детлаффом, чинящим игрушки. Обычно это происходило по вечерам или днём, когда в магазине не было покупателей. Из-за полуприкрытой занавески Линару было прекрасно видно лицо вампира, полностью поглощённого тем, что он делает. Казалось, Детлафф не видит и не слышит ничего вокруг, его лицо становилось таким же, как тогда на берегу, а на губах появлялась лёгкая улыбка, полностью менявшая вампира.

Глядя на это невозможно было поверить, что в любое мгновение Детлафф может превратиться в чудовище, способное разорвать на части десяток человек. И, вероятно, поэтому Линар постепенно перестал бояться своего компаньона, окончательно поверил в то, что ничего плохого Детлафф ему не сделает, даже если очень сильно захочет выпить.

И к невидимости вампира юноша постепенно привык, хоть сначала ему было изрядно не по себе от того, что в пустом на первый взгляд магазине, он на самом деле не один. Впрочем, прибегал к этому Детлафф нечасто, предпочитая плотно задёргивать занавеску, отделяющую мастерскую от остального помещения.

Несколько раз Линар ловил себя на мысли, что ему невыносимо хочется подойти к поглощённому ремонтом Детлаффу, прижаться к широкой спине и прошептать на ухо то, чем полно сердце. Признаться, что по уши влюбился в вампира и уже давно желаешь слиться с ним в одно. И услышать в ответ, в лучшем случае, удивлённое, а в худшем — презрительно-насмешливое:

— Ты болен или настолько пьян, что перепутал меня с женщиной?.. Так пойди проспись, а я сделаю вид, что ничего не слышал.

Увидеть холодный, полный брезгливости взгляд, и понять: нелепое признание разрушило зародившуюся дружбу и всегда будет стоять между ними. И даже если Детлафф никогда об этом не скажет вслух, помнить будет, а значит — придётся снова пускаться в дорогу, оставляя здесь сердце и душу. Жить воспоминаниями о днях, когда тайно любовался вампиром, о ночах, полных жарких сновидений, и понимать, что только это и осталось.

Эти мысли, словно поток ледяной воды, заставляли Линара зябко передёргивать плечами и отбрасывать прочь безумную и опасную идею. Детлафф не должен ничего узнать. Никогда. Так будет лучше. Это его, Линара, проблемы, это он родился неправильным и умудрился втрескаться в того, кто никогда не ответит взаимностью.

***

— Всё, — тяжело вздохнул Линар, переворачивая последнюю страницу тетради, — больше мне нечего тебе прочесть. Написать что-то новое я не успел, а всё остальное ты уже слышал.

— Вот как? — Детлафф внимательно посмотрел на расстроенного юношу. — Жаль. Мне будет не хватать твоих сказок. Ты был прав, когда сказал, что умеешь сочинять. Надеюсь, ты не бросишь это?

— Нет, что ты, — улыбнулся Линар, которому было безумно приятно слышать такое от вампира, — даже если бы я захотел, не смог бы. Это… где-то здесь, — он коснулся своей груди над сердцем, — оно приходит само, часто даже по ночам, и тогда…

— Ты зажигаешь свечи и полночи скрипишь пером, — улыбнулся вампир, и улыбка эта была до боли похожей на ту, с которой он занимался ремонтом игрушек, — жаль, что среди вас редко встречаются такие, как ты. Будь это так, возможно, я иначе относился бы к людям.

— Я обычный, — пожал плечами юноша, — а отец никогда не был мной доволен, говорил, что дворянин не должен заниматься такой ерундой, как чтение или рисование.