Раз мальчишка, два мальчишка

– Никто про вас не шептался, потому что никто в вас не верил, – губы Андрея разжимались сами собой, он не узнавал свой голос и не понимал, как вообще возможно говорить со Стригачом на одном языке, теми же самыми словами, которыми он говорил когда-то с людьми.

– Как странно, – Стригач скривил губы будто бы от обиды. Андрею даже показалось, что он сумел задеть его, сказать что-то неприятное.

– Даже не пытайся, – неожиданно ледяным тоном сказал Стригач и придвинул свое одутловатое, все время изменяющееся лицо прямо к носу мальчика. Как будто хотел поцеловать. Жадные водянистые глаза бегали туда-сюда, не зная, что выбрать, на какой Андреевой части остановиться.

– А говорят, младшим в отряде всегда везет, – Стригач неожиданно усмехнулся и снова выпустил слюнявую прядь изо рта. – Кажется, ты самый невезучий мальчик на свете, – теперь он откровенно рассмеялся булькающим зловонным смехом.

Андрея снова затошнило.

А Стригач смеялся и смеялся, обсасывая свисавшую между губ рыжую прядь. Андрей почувствовал, как внутри набухает уже практически забытая им злость. Да, он подготовился к смерти. Может быть, не очень хорошо подготовился, но уж как сумел. К чему он точно не готовился, так это к тому, что над ним будут насмехаться. Называть неудачником, хотя никакая это не неудача, а его собственный выбор. Он сам его сделал, удачи и неудачи тут ни при чем.

– Я сам так решил! – выкрикнул мальчик. – Слышите вы, это я так решил!

– Да неужели? – ехидно спросил Стригач. – Вот прямо-таки сам?

– Я пошел сюда вместо того, кого привязали к дереву насильно, – с вызовом сказал Андрей. – Так что да, сам.

– Хм-м-м-м, – выдохнул Стригач, и остатки висевшего в воздухе снега упали. – Как интересно. Думаю, нам с тобой стоит прогуляться и как следует во всем разобраться.

– Куда? Зачем? – всполошился Андрей. – Разве вы не должны были меня убить? – он был уверен, что не сказал этого вслух, а только подумал. Но ответ он услышал.

– Убить? – Стригач засмеялся. – Убивают вас там, в поле. У меня на тебя совсем другие планы.

«Другие планы» прозвучали почему-то страшнее, чем смерть.

– Сейчас я развяжу тебя. Ты же не настолько глуп, чтобы убегать? – вкрадчиво спросил Стригач.

Андрей мотнул головой.

– Вот и хорошо. Пойдем с тобой домой.

«Домой? – Андрея передернуло от этого привычного и доброго слова. – Если у такого есть дом, то лучше туда не попадать».

Стригач пошарил рукой под мундиром и достал большие стальные ножницы. «Такими можно и голову отстричь», – успел подумать Андрей. Сейчас эти ножницы проткнут его насквозь. Он не выдержал и закричал. Стригач только слегка улыбнулся.

– Успокойся, мальчик, я держу себя в руках, – причмокнул он и разрезал веревку. – Вот и ты постарайся себя держать.

Едва Андрей почувствовал, что снова может вздохнуть, как Стригач неожиданно подхватил его под мышки и одним махом посадил к себе на плечо.

– Сиди спокойно, – сказал он, – и держись.

«Так родители катают любимых детей», – почему-то подумал Андрей и обхватил рукой большую шелушащуюся шею. От Стригача пахло землей и еще чем-то незнакомым, может быть смертью.

Лысые мальчики

Андрей летел по папоротниковому лесу, над снегом, кустами, еще не замолчавшими ручьями и собственным страхом. Если смотреть только вперед и не смотреть под ноги, то кажется, что действительно летишь, что все совсем не так уж плохо. Если только не опускать взгляд вниз, на того, на ком ты сидишь.

Стригач шел аккуратно, но быстро, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Полы генеральского мундира колыхались, обнажая синюшные жилистые бедра. Рукой он придерживал Андрея за ноги, и тому казалось, что он не чувствует ног, что ничего живого там, где его касается холодная сухая плоть, уже нет. Есть грудь, чтобы дышать, и глаза, чтобы смотреть вперед, а больше ничего. Не так уж и плохо, если подумать, но лучше не думать, а просто смотреть, пока еще можешь, пока есть на что смотреть.

Что-то мелькнуло в ветках дерева, что-то слишком большое для птицы. Андрей пригляделся и увидел мальчишку. Радость быстро сменилась ужасом, когда он поймал бессмысленный блуждающий взгляд на гладкой, лишенной и намека на волосы голове. Абсолютно голый мальчик сидел на дереве, обхватив тощие ноги руками, и пялился в пустоту.

Стригач не обратил никакого внимания на жалкое, жавшееся к веткам существо и шел дальше, но с каждым шагом торчавших из деревьев лысых голов и блуждающих, не способных ни на чем сфокусироваться глаз становилось все больше.

«Это те, кого он обстриг. Мальчики без памяти и без души, – догадался Андрей. – Значит, вот что меня ждет, значит, это не смерть, а кое-что похуже».

Деревья теснились, тянулись друг к другу и сплетались, скрывая что-то во тьме. В эту копошащуюся тьму Стригач и нес Андрея. Она шевелилась, сгущалась, расползалась и снова сгущалась, пока наконец не приняла четкие очертания. То, что увидел Андрей, было похоже на гигантское осиное гнездо, прилепленное сразу к трем деревьям. Гнездо как будто пульсировало, распространяя вокруг теплые зловонные волны. Это был запах грязных больных волос.