Раз ошибка, два ошибка… Дело о трёхголовой змее

Миссис Ирвин не понимает намёка. Я не могу удержаться, представляя себе Микки в свитере, и улыбаюсь.

– Можно мне сделать снимок для мистера Нобеля? – спрашивает Рене. – Он будет скучать по этим ребятам.

Миссис Ирвин кивает и ставит Золотце в позу для фото.

– Скажи «Сыр!» – говорит Рене, наводя телефон на собаку. Остальные йорки пытаются пролезть в кадр. – Господи, как же должно быть непросто справляться с ними в одиночку. – Намёки, намёки. Рене достаёт из кармана листовку с информацией о «Кото-строфе» и протягивает миссис Ирвин. – С котами гораздо меньше хлопот. Приходите завтра в приют.

Здесь-то миссис Ирвин делает большую ошибку. Четвёртую за день. Она практически признаётся, что не справляется:

– Думаю, я достигла лимита по количеству животных в одном доме.

Рене улыбается.

– Нет, вовсе нет. Вы его превысили.

От удивления миссис Ирвин приоткрыла рот.

– Закон Бёрлингтона запрещает содержать больше трёх животных. Разве мистер Нобель не рассказывал вам об этом?

День второй. Ошибка пятая

Миссис Ирвин краснеет и взрывается:

– Они не все мои. Двое принадлежат моим сыну и дочери, а одна собака – моему бывшему мужу. Своих у меня только двое – я думала, что им нужна компания.

– Ну, служба по контролю животных пока ничего не знает… – говорит Рене. – Мистер Нобель слишком вежлив и не болтает лишнего.

– Если они будут слишком шуметь, соседи могут начать жаловаться, – встреваю я.

Гав, гав, гав! Йорки заливаются лаем до хрипоты.

– Но если вы будете выгуливать их почаще, всё будет в порядке, – говорю я ей, улыбаясь. – Как и у этих двоих. Слышали бы вы Пинга до того, как мы их выгуляем.

Миссис Ирвин хмурится.

– Ну, ещё увидимся, миссис Ирвин, – говорит Рене.

– Может, на «Кото-строфе»? Не хотите лишнюю листовку для ваших детей или бывшего мужа? – Я протягиваю ей ещё парочку, машу на прощание, и мы с Рене и собаками удаляемся.

В доме миссис Ирвин мы исчерпали терпение собак. Теперь Пинг и Понг несутся галопом, как пони, а нам приходится бежать за ними.

– Долго она не продержится, – говорит Рене, пыхтя.

– Ребята, не так быстро. – Я тяну поводок Понга на себя. – Ты права, но миссис Ирвин винит отца в краже медали. Что бы ни случилось, она его больше не наймёт. – Я оборачиваюсь назад. – Мы должны найти настоящего вора. Как думаешь, миссис Ирвин тоже хранит запасной ключ во дворе?

– Так многие делают.

– Боже мой, Рене. Получается, любой воришка знает, где искать ключи?

– Найти их довольно просто, это точно. Обычно их прячут в радиусе метров пяти от двери. К тому же люди раздают свои ключи всем помощникам по дому, а ещё никто никогда не меняет замков.

Мы снова прибавляем шагу, чтобы не отставать от Пинга и Понга. У дома соседей Рювена белка прыгает на фонарный столб. Собаки теряют рассудок: Пинг лает, Понг натягивает поводок.

– Она ест их тыкву. Спустить Пинга?

– Ни в коем случае, – отвечаю я, и именно в этот момент поводок вылетает из её руки.

Пинг чёрной стрелой несётся к тыкве. Лапки белки застряли в прорезях, но за секунду до атаки белка вырывается и прыгает на кирпичную стену. Пинг успевает прикусить мех на кончике её хвоста. Белка приземляется на стену и карабкается по ней на крышу.

Пинг делает попытку повторить фокус, но на полпути соскальзывает со стены.

В панорамном окне дома появляется померанский шпиц. Он лает, да и в целом выглядит удивлённым.

Дверь открывается. На пороге появляется Рыжий, который выглядит таким же удивлённым, как его пес.

– Привет. Ребята, а что это вы тут делаете?

– Спасаем твой фонарь из тыквы, – кричит Рене в ответ.

Пинг, оправившись от своего приземления, пулей несётся за дом. Рене бросается за ним.

– Ничего вы не спасли. Теперь у него только один глаз! – говорит Рыжий.

– Тыква-циклоп. Здорово, да? – отвечаю я. Мы с Рыжим бежим за дом к Рене, Понг мчится перед нами. Господи, как же я надеюсь, что она догнала Пинга. «Выгулу» не хватает только инцидента с собакой, или того хуже – нападения на животное.

Оказалось, всё в порядке. Пинг застыл на месте и смотрит наверх. Белка сидит на краю крыши и трещит, словно сиплая ворона.

Рене подбирает поводок Пинга. Понг садится рядом с ним и тоже задирает голову. Рене повторяет их жест и поднимает взгляд, прикрыв глаза от солнца. Белка продолжает ворчать на собак.

– А ты знал, что калифорнийские белки трутся о мёртвых змей, чтобы от них пахло падалью?

– К чему это ты? – говорит Рыжий. – Да вы оба чокнутые.

Мёртвые змеи, живые змеи. Я вдруг вспоминаю про Кинга. «Где же ты?»

Рене переводит взгляд на землю, а затем приседает на корточки возле стоящего у стены велосипеда.

– Эй, Рыжий. А об этом ты полицейским рассказал?

– О чём? – спрашивает он.

Она указывает на белые полоски на шинах, крыльях и раме.

– Хм. Белая краска. Этот велосипед старый. Рювен нашёл и починил его.

– Краска была здесь раньше?

– Когда раньше?

– До вчерашнего утра. Кто-то разрисовал кучу машин. – Рене смотрит на него с подозрением. – Мистер Руперт нашел баллончик из-под краски на твоей лужайке.

– Серьёзно? – Лицо Рыжего начинает покрываться пятнами.