Разбойник

– Есть какие-то его следы? – потребовал он.

Заплатив за свое освобождение до начала расследования по подозрению в заговоре с целью совершения убийства, Гарольд Уоррингтон попросту исчез.

Коррумпированная судебная система была чем-то вроде обоюдоострого меча. Любой судья, готовый принять взятку или поддаться шантажу от одного негодяя, а именно от Дориана, несомненно, мог переметнуться на сторону другого.

«Впрочем, судья, освободивший Уоррингтона, должен был понимать, что идти против Черного Сердца из Бен-Мора не следует», – мрачно подумал Дориан. Он разберется с этим позже.

– Именно поэтому я здесь. – Сигары всегда делали хриплый голос Арджента еще более грубым. – Сегодня утром бобби выловили в Темзе утопленника. Мактавиш утверждает, что это Уоррингтон.

Дориан резко вскинул голову.

– Они уверены? Ты видел тело?

Арджент кивнул.

– На негодяе была куртка с монограммой, в которой он исчез. Ты был прав насчет него. Жирный ублюдок еще больше раздулся от воды, потребовалось пять медяков, чтобы поднять его.

Напряжение, терзавшее плечи Дориана два месяца, отступило, вызвав пульсирующую головную боль.

Арджент посмотрел на него своим знаменитым холодным взглядом, под которым всем казалось, что он видит в них не людей, а существ, которых ему хотелось бы вскрыть.

– Почему бы тебе не поехать к ней? – предложил Арджент. – Теперь, когда Уоррингтон перестал быть проблемой.

– Я… не могу, – криво усмехнулся Дориан. Его тело было слишком напряжено для этого. Как только он испил сладость Фары, его было нельзя оставлять с нею в одной комнате. Даже сейчас его тело откликнулось.

Арджент покачал головой и, поднявшись со стула, смял сигару на подносе.

– Никогда не думал, что доживу до того дня, когда Дуган Маккензи бросит свою Фею. – Он бросил обеспокоенный взгляд на Дориана.

– Следующий, кто назовет меня так, лишится дара речи, – прорычал Дориан. – Я не отказываюсь от нее. Мы женаты. Она все еще моя.

Янтарная бровь выражала скептицизм, но Арджент счел благоразумным промолчать.

– Вам письмо, Блэквелл. – Дворецкий Дориана принес на серебряном подносе конверт. Дориан взял письмо, но его желудок сжался при виде нортуокской печати.

– Почему она не воспользовалась моей печатью? – удивился он, разламывая воск и разворачивая листок.

Да и зачем ей это?

– Что ж, я, пожалуй, пойду. – Арджент позвонил в колокольчик и попросил лакея принести его пальто, пока Дориан читал слова, от которых его виски стало раздирать острыми пиками ярости.

«Дориан,

Я очень тщательно обдумала наше положение и решила освободить вас от вашего обещания. Мое намерение создать семью все еще в силе. Таким образом, я буду искать другого кандидата для выполнения своих требований, пока моя цель не будет достигнута.

Я искренне надеюсь, что это письмо застанет вас в добром здравии и что вы сможете обрести покой.

С уважением, леди Фара Ли Блэквелл, графиня Нортуок».

Смяв листок, Дориан встал и швырнул его в камин. Ярость пронзила его с такой силой, что он дернулся. Холодная логика и жестокий расчет каждого негодяя скрывали в нем безмозглого зверя гнева, жадности и похоти. Это животное появилось на свет во времена варваров, когда человек должен был сражаться руками, чтобы сохранить то, чего он добивался. Ему приходилось камнями и оружием сокрушать своих врагов. Теперь этот зверь полностью овладел Блэквеллом.

Он оторвет конечности любому мужчине, который посмеет прикоснуться к его жене.

«Моя!» Его кровь пела вместе с этим словом. Его дыхание текло вместе с ним. Его сердце, в отсутствии которого Дориан не сомневался, билось в том же ритме, что и много лет назад, когда он познакомился с Фарой на шотландских болотах.

«Только моя».

Он должен был знать, что жена не примет его условий, должен был догадаться, что она станет упрямиться. Но он не думал, что она осмелится лечь в постель с другим мужчиной ради ребенка.

Фара хотела семью? Да он посадит в ее животе особняк, полный детей. Он будет брать ее до тех пор, пока она не перестанет ходить.

Он попробовал пойти честным путем. Делал все возможное, чтобы уберечь ее от опасностей и рисков своей жизни.

Довольно! Фара выиграла свою опасную игру. Она хотела любви Черного Сердца из Бен-Мора? Что ж, она у нее есть, а вместе с ней – опасность и тьма.

Глава 22

Еще долго после ухода мадам Сандрин Фара стояла на круглом помосте в гардеробной, глядя на свое отражение в высоком зеркале.

Бархатный вечер поздней весны опустился на долину в Хэмпшире, превратив изумрудные поля в черные квадраты теней. Только темно-синяя полоска света осталась на западном горизонте, и Фара оставила балконные двери открытыми, чтобы мягкий ветерок поиграл с ее волосами.