Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

Румпель с оборванным штуртросом[62], точно ядро из катапульты, бил в кормовой фальшборт, грозя разнести доски вдребезги. Пытаться его схватить означало верную гибель.

Педро вопросительно посмотрел на Карминильо.

— Да, — кивнул тот.

Миг спустя оба безумца расселись на ступеньках шканцев, ударили по струнам и принялись распевать песенку маркиза Сантильяны. Они предпочитали умереть под божественные звуки музыки.

Глава III Побережье Эр-Рифа

Похоже, сама Фортуна хранила «Кабилию». Всякое другое судно, пропоровшее брюхо об острые камни, быстро заполнилось бы водой и пошло ко дну.

«Кабилию» же, вопреки всему, несло безумным вихрем. Она волочила за кормой сломанную фок-мачту и подпрыгивала на волнах. Вместо того чтобы мирно затонуть, хольк даже немного выправился. Впрочем, штормовое море по-прежнему заливало палубу. Корабль эскортировала стая горластых морских птиц. Они кружили прямо над головами терпящих бедствие.

— Баста, — объявил Карминильо, прекращая играть. — Баста, Педро. Мы уже битый час услаждаем слух Нептуна, а толку чуть. Давай-ка выясним, отчего приподнялась «Кабилия».

— Тут нет ничего странного, — ответил второй студент, тоже убирая за спину гитару. — Через пробоину волной унесло порядочно ящиков с грузом.

— А знаешь, что случится, когда трюм совершенно опустеет?

— Догадываюсь. «Кабилия» наполнится водой и затонет.

— Вот именно, груз держит нас на плаву.

— Карминильо, мы с тобой ослы!

— Ты о чем? Услышь я что-нибудь подобное в университете Саламанки, вызвал бы тебя на дуэль.

— На бутылках хереса? Увы и ах, мы все теперь превратились в зайцев, а настоящие дуэли на навахах, оставившие отметины не на одной школярской физиономии, ушли в прошлое.

— Забудь о прошлом и переходи к настоящему.

— Чем распевать серенады, надо было подумать о собственном спасении. Черт возьми, Карминильо! Мы с тобой слишком молоды, чтобы умирать! К тому же вам надо найти талисман первого цыганского короля. Так или нет?

— Ты не видишь, что у нас нет шлюпки?

— Вижу, не слепой.

— Тогда на чем ты собрался плыть? На ящиках? Тебя утащит первая же волна.

— А если соорудить плот? — предложил Педро.

— Хм… Непростая задача. И потом, как плыть на плоту в этакий шторм? Эх, жаль, что Лизар погиб!

— Бравый капитан сейчас покоится в акульем брюхе.

— Что же, значит, остается покорно ждать либо потопа, либо кораблекрушения. По-моему, берег Эр-Рифа вырастает прямо на глазах. Чертова посудина! Даже без парусов летит, как на крыльях.

— Наверное, ее тащит сам дьявол, — сказал Педро.

Он поднялся и, держась за плечи Карминильо и Заморы, чтобы не смыло за борт, стал наблюдать, как приближается африканское побережье, выглядевшее оптической иллюзией, спешащей навстречу «Кабилии». Небо немного просветлело, из-за краев плотных туч, клубящихся на востоке, выглянуло солнце.

— Смотри, как волны рушатся на берег, — сказал Педро приятелю. — Если наше корыто не затонет по пути, то врежется в скалы, и нас расплющит в лепешку.

— Когда до берега останется совсем чуть-чуть, мы спрячемся в трюм.

— Есть риск захлебнуться.

— Кто знает…

— Куда ни кинь, всюду клин?

— Да, Педро. Пусть корабль плывет навстречу своей судьбе.

Карминильо сидел рядом с Заморой, не выказывавшей ни капли страха. Он посмотрел ей в глаза и спросил:

— Ты совсем не боишься?

— Рядом с вами мне ничего не страшно, — вполголоса ответила цыганка.

— А рядом с Янко?

Замора пожала плечами и презрительно усмехнулась:

— Это предатель. Барон отрядил его со мной, чтобы помешать мне раздобыть талисман.

— Будь осторожна. Ты знаешь, что Янко уже бывал в Эр-Рифе?

— Подозреваю, сеньор. В прошлом году он покидал Испанию. Среди цыган ходят слухи, что его посылали в Африку.

— Зачем?

— На поиски талисмана.

— Но ведь он не знает, где находится реликвия…

— Нет. Я ревностно храню этот секрет.

— Ты о старом клочке шелка, исписанном каракулями, которые я для тебя расшифровал? Я храню его у сердца, Замора.

Глаза цыганки благодарно заблестели.

— Берег! — закричал Педро. — Готовьтесь к смерти!

Все, включая Янко, вскочили. Корабль контрабандистов, подскакивая на волнах и теряя по пути груз, несся с ужасающей скоростью. За ним едва поспевала стая птиц.

— Что будем делать? — вскричал побледневший Педро, впервые в жизни позабыв о гитаре.

— Прячемся в трюме. — Карминильо схватил цыганку за руку.

Подбежав к трюму, они застыли над люком. Снизу доносился страшный грохот. Это сталкивались в льющейся через пробоину воде ящики.

— Что-то не хочется туда лезть, — пробормотал Педро. — Как бы нас там не раздавило.

— Попробуем удержаться на трапе, — сказал Карминильо.

Трюм представлял собой кошмарное зрелище, способное испугать даже опытного моряка, избороздившего все моря и океаны. С каждой новой волной через пролом с ревом врывалась вода, подхватывала ящики, и те с оглушительным шумом сталкивались и ломались. Дно покрывали ружья вперемешку с саблями и разными боеприпасами.