Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

— Сейчас некогда об этом, Педро. Позже все объясню. Слышишь, как сопят господа львята? Похоже, они где-то рядом, зарылись в водоросли.

— Но где их родители?

— Наверное, отправились на охоту.

— Значит, вечером вернутся. Не хотелось бы встретиться с ними.

— Увы. И боюсь, придут не только родители, но и любящие дядюшки с тетушками.

— Бедные мои ножки!

— Пока зверей нет, давайте принесем сюда ящики и забаррикадируемся. Волны присмирели.

— А если матушка и батюшка этих львяток застигнут нас на берегу? — забеспокоился Педро.

— Тогда переберемся на «Кабилию», — вздохнул Карминильо. — По-моему, мы и так потеряли слишком много времени.

— Признаюсь вам, друзья, у меня поджилки трясутся, — сказал Педро. — Нельзя ли усмирить львов сладкозвучным пением? Я слыхал, дикие звери обожают музыку.

— Сейчас я склонен больше полагаться на маузер, — ответил Карминильо. — Всё, идемте на берег, пока детеныши спят, а их родители в отлучке.

Оставив гитары, студенты вышли из пещеры. За ними поспешили Замора и Янко.

Берег усеян был ящиками и бочонками, принесенными штормом с «Кабилии». Маленький парусник, сопротивляясь напору стихии, продолжал удерживаться между камнями. Шканцы были полуразбиты, грот-мачта, похоже, собиралась последовать примеру фок-мачты.

Волны обрушивались на палубу холька, мало-помалу наклоняя его. Ванты, бакштаги[64] и лини были оборваны. Удивительно, что «Кабилия» еще не развалилась на части.

— Четырех ящиков и двух-трех бочонков достаточно, чтобы забаррикадировать вход, — решил Карминильо.

Они разбрелись по берегу и принялись искать подходящие ящики. Шторм улегся. Все четверо то и дело оглядывались на расщелину, опасаясь, как бы львы не захватили их врасплох. Кто мог знать, где сейчас прятались звери?

В пещеру затащили четыре оружейных ящика и три бочонка с припасами, сложив все это у входа. Вдруг Янко, все это время прятавшийся под разбитым носом «Кабилии», бросился к пещере, вопя:

— Идут! Идут!

— Кто? — хором вскрикнули остальные, подкатывая последний бочонок.

— Львы! Львы!

— Беги, Янко! — крикнула Замора.

Юноша, быстрый, как все цыгане, ветром промчался по берегу и влетел в пещеру, где его ждали взволнованные студенты и Замора.

— Говоришь, они идут? Львы, да? — спросил Карминильо.

— Два самца и две самки, — ответил Янко. — Появились на берегу, у самого дальнего мыса.

— Четверо! Целых четверо!

— Да, сеньор.

— Баррикадируемся! Быстро!

Едва они принялись за работу, как между их ногами метнулись к выходу двое львят. Должно быть, учуяли родителей. Однако вряд ли их было только двое.

Львята удрали так быстро, что ни студенты, ни цыгане не успели ничего сделать. Детеныши прошмыгнули в щель и исчезли за песчаным гребнем. Почти сразу же оттуда донесся низкий рокочущий рык.

— Вот и родители пожаловали, — произнес Педро. — А малыши сбежали. Неприветливо встречает нас Африка.

— У тебя же есть твоя гитара, — усмехнулся Карминильо. — Поиграй и проверь, понравятся ли зверям твои песенки.

— Хм… Опять рычат.

— «До» контроктавы, если не ошибаюсь?

— Ох, даже не знаю. Эта нота звучит настолько отвратительно, что ею не пользуются в музыке.

— Как считаешь, дружище, не попытаются ли львы ворваться в пещеру и нас сожрать?

— Нисколько не сомневаюсь.

— То есть нынче на закате мы будем мертвы?

— Если не раньше. Разве что наши маузеры способны на чудо.

— Я готов стрелять.

— Больше чем музицировать?

— Да, Педро. Куда подевались эти котики?

— Похоже, удрали к родителям.

— Видимо, чтобы попросить их поторопиться с ужином.

— Все может быть.

— В хорошенький же переплет мы угодили.

Они пристроились за баррикадой. Сквозь щели берег просматривался как на ладони. Замора погасила фонарь, чтобы не расходовать понапрасну масло.

Сбежавшие львята, самец и самочка, играли перед самым входом в пещеру. Они прыгали, кусались и облизывали друг друга, точь-в-точь расшалившиеся котята. При этом далеко от родной пещеры не отходили. Всякий раз, когда взрослые подавали голос, львята отвечали, словно сговариваясь с ними, когда напасть.

— Придется свести счеты не только со взрослыми, но и с детенышами, — сказал Педро, не сводивший с них глаз.

— О детенышах можно забыть, — возразил Карминильо. — Им не по силам сдвинуть тяжелые ящики и бочки.

Опять, громче прежнего, зарычал лев. На берегу появился великолепный зверь с густой гривой, какая встречается только у львов Атласа. Он бежал огромными прыжками, покрывая сразу три-четыре метра, и спокойно мог бы справиться с бизоном.

— Достойный противник, — сказал Карминильо. — Кто желает попробовать?

— Я, — ответила цыганка, просовывая ствол винтовки в щель баррикады.

— Аккуратнее, Замора. В ящике боеприпасы. Не хватало еще взлететь на воздух. Тогда прости-прощай талисман.

— Стреляю в самца, — объявила девушка.

— А мне что делать? — к ним подошел Янко.

— Будешь в резерве, — сказал Педро. — Пока ты нам не нужен.

— Пока?! Это вы верно заметили, сеньор. Погодите, вот доберемся до плато Эр-Рифа, посмотрим, пропустит ли вас без меня заклинательница ветров.

— Тоже мне защитничек выискался! — проворчал Карминильо.