Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

— Хуже, приятель. Вышли из строя компасы, а все металлические предметы на корабле так намагнитились, что невозможно было плыть дальше.

— А если взорвется еще одна и убьет нас наповал?

— Об этом спроси у Юпитера. Мне же нечем тебя обрадовать. Ладно, выше нос! Ураган скоро кончится. Тут мы в безопасности и можем переждать буйство стихий.

Однако буря не думала прекращаться. Над морем клубились тучи, гонимые горячим, словно из печки, сирокко. Они обрушивали на побережье Эр-Рифа ливень и молнии.

Ущелье обрело жуткий вид, с каждой минутой становясь все страшнее и страшнее. Поднявшаяся вода сдвигала огромные валуны и груды гравия. Нижняя часть ущелья, куда устремлялся водопад, быстро наполнялась клокочущей водой, которая, достигнув самого низа, атаковала песчаные дюны.

Ни разбойников, ни верблюдов видно не было. Наверное, укрылись в какой-нибудь пещере вместе с ранеными.

Тем временем горизонт на востоке посветлел. Солнце с трудом пробивалось сквозь косматые тучи. Лишь изредка в разрывах мелькал его бледный лик, после чего землю вновь окутывал мрак столь непроглядный, что казалось, будто вернулась ночь.

Беглецы сидели на скале. Ветер и вода их не пугали. К непрошеному душу они отнеслись философически и даже перекусили немного сушеными фигами, мешочки с которыми предусмотрительно захватили с собой.

Шторм свирепствовал до полудня. Наконец сирокко разогнал тучи, и над волнующимся морем засияло солнце.

— Юпитер-громовержец над нами сжалился, — объявил Педро. — Дождемся, когда схлынет вода, и отправимся на плато.

— Судя по скорости потока, через час тут все высохнет, — заверил его Карминильо.

— Рассчитываешь, что ущелье выведет нас куда нужно?

— Если им пользуются горные разбойники и контрабандисты, значит и нам оно подойдет.

— Ты, как всегда, прав, Карминильо. Я же чувствую себя полным ослом. Видимо, судьба мне стать таким именитым адвокатом, у которого на завтрак — сигарета, на обед — луковица, а на ужин — серенада. Ох и заживу же я!

— А про гитару забыл? — насмешливо поинтересовался Карминильо.

— Точно! Она-то и станет основным источником моего дохода, — засмеялся Педро. — Ну а если…

Не договорив, он поднялся на ноги и начал всматриваться в уже обмелевший водяной поток. Остальные схватились за маузеры. Винтовки, заряжавшиеся с казенной части, позволяли стрелять даже в проливной дождь.

— Разбойники?

— Нет, — ответил побледневший студент. — Но только посмотрите, сколько змей принесло водой!

Карминильо, Замора и Янко вскочили как ошпаренные.

Действительно, перед ними разворачивалось зрелище, от которого кровь стыла в жилах. Вода несла сотни извивающихся змей, швыряя их о валуны и каменные стены.

— Что это за змеи?

— Леффы. Египетские кобры.

— Опасные?

— Опаснее не бывает. С ними могут управиться разве что марокканские заклинатели змей, которые, по моему мнению, и не только, отважнее индийских факиров. Местных заклинателей никакой яд не берет. Однажды, незадолго до смерти моего отца, мы с ним отправились в Танжер, где стали свидетелями великолепного представления. Его давали на площади заклинатели, которым покровительствует великий святой по имени Сеидна Эйзер.

— И какие же там были змеи?

— Настоящие кобры. До чего ловко они с ними управлялись! Невероятное искусство. Даже позволяли им себя кусать.

— И не умирали?

— Куры, укушенные такими же змеями, дохли за полминуты. А эти одержимые продолжали петь и плясать под звуки своих дудочек и барабанов, истекая кровью пополам с ядом.

— Я в этих землях и не такое видывал, — сказал Янко.

— Наверное, лучшего в мире заклинателя? — насмешливо предположил Педро. — Его задушил питон, а он благодаря святому покровителю восстал из мертвых и принялся отплясывать пуще прежнего.

— Нет, сеньор. Заклинателя, который разозлил бумсланга[69], а затем сунул его в рот и сожрал.

— Как копченого угря?

— Именно, сеньор.

— Врешь!

— Нет, Педро, — покачал головой Карминильо. — Я слыхал от заслуживающих доверия людей, что африканские заклинатели во время представлений поедают ядовитых змей.

— Фу! — поморщилась Замора.

— О вкусах не спорят, — возразил Карминильо. — В Танжере я своими глазами наблюдал, как заклинатель слопал дюжину живых скорпионов, посаженных в бубен. И что бы вы думали? Через три дня я повстречал его на улице, живого и здорового.

— Ну надо же! А ведь говорят, что марокканские скорпионы самые опасные! — удивился Педро.

— Совершенно верно, дружище. Ужалят так ужалят. Не только ребенок, но и взрослый умрет.

— Да у заклинателей, похоже, железные желудки!

— Это ты правильно заметил, Педро. Для того чтобы заработать на три гроша больше, они готовы жевать побеги опунции.

— Так и есть, — важно кивнул Янко.

— Может быть, у них глотки окованы медью? — изумилась Замора.

— Думаю, не только глотки, но и ступни, — ответил Карминильо. — Некоторые умудряются ходить по раскаленным противням.

— И не обжигаются? — поинтересовался Педро.

— Только дым идет и воняет. Но после спектакля они берут корзины и мешки и на своих двоих идут давать новое представление.

— Шутишь?

— Сеньор не шутит, — сказал Янко. — Я тоже такое видел.

— Но…