Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

— Надеюсь, она к тебе вернется, — успокоил друга Карминильо, тоже весьма встревоженный судьбой инструментов. — Пока мы ничего не можем поделать, и нашим гитарам придется отныне услаждать слух красавиц-берберок.

— Карминильо, позволь мне выстрелить, иначе я себе места не найду.

— Нет, Педро, не позволю. По-моему, наши шкуры стоят куда дороже любых гитар. Купим себе в Испании новые.

— Негодяи! Ну зачем, зачем им моя гитара?

— А вы не слышите, сеньор? — Замора хихикнула.

Вместо того чтобы пуститься вдогонку за беглецами, главарь разбойников принялся бренчать на гитаре будущего адвоката, да так, что струны лопались одна за другой. Судьба гитары Карминильо была не лучше. Позабавившись, разбойники со всего маху ударили гитарами о стену куббы, вдребезги разбив несчастные инструменты.

— Убийцы! — пробормотал Педро и прицелился.

Однако Карминильо, не спускавший с приятеля глаз, вновь его удержал.

Отшвырнув лампу, разбойники вскочили в седла и поскакали к дубовой рощице. Шейх же с несколькими прихвостнями остался у куббы, не обращая внимания на минарет. Не меньше часа всадники рыскали по окрестностям. Дойдя до края пропасти, вернулись назад, ругаясь и размахивая руками.

— Так они себе только кровь попортят, — фыркнул Карминильо. — А ведь высоченный минарет, где могут укрыться несколько человек, у них под носом.

— Может быть, именно отсюда ведьма заклинает ветер? Вот бандиты и не решаются к нему приближаться.

— Наверняка, Педро. Рифы очень суеверны. Однако праздновать победу, пожалуй, рановато.

В эту минуту шейх оставил своих людей и медленно зашагал к минарету, обходя двухметровую груду камней у его подножия. Черные глаза шарили по стене, ища вход. Раз уж студентов не оказалось ни в куббе, ни в окрестностях, даже в мозгу последнего болвана, не то что опытного разбойника, должна была забрезжить идея, где они могли спрятаться.

Шейх три раза обошел минарет, рассматривая его со всех сторон, затем торопливо вернулся к своей шайке. Разбойники ни на секунду не опускали оружия. Они вновь начали что-то бурно обсуждать на берберском. Разговор длился не меньше часа, при этом голоса их были до того громкими, что студенты и Замора слышали каждое слово. Да что толку? Берберского никто не знал.

— Карминильо, — тихонько сказал Педро, — нас обнаружили. Сейчас бандиты будут штурмовать минарет.

— Могли бы и раньше сообразить, где мы укрылись.

— Тогда позволь мне пристрелить того пса, что разбил мою гитару.

— Они заплатят за свое преступление, дружище, и заплатят дорого, — улыбнулся Карминильо. — Или мы с тобой не школяры из Саламанки?

— Стреляю?

— Потерпи еще немного.

Шейх возвратился к минарету и заорал по-испански:

— Сдавайтесь, подлые христианские шпионы, или вам несдобровать!

Педро высунулся из-за кирпичей и крикнул в ответ:

— Господин бандит, раз уж вы нас обнаружили, не будем делать вид, что нас тут нет. Но предупреждаю, мы вооружены и готовы сражаться до последнего патрона, разрази меня гром!

Разбойники дружно загоготали.

— Сеньор, — прокричал шейх, вежливо прикасаясь к своему тюрбану, — лучше спустись подобру-поздорову, не вынуждай нас лезть за тобой вверх по лестнице. Бежать вам некуда. Ни тебе, ни твоему приятелю, ни девице.

— Ах ты, шелудивый пес! — завопил Карминильо. — Откуда тебе известно, что нас трое?

— Так сказала старуха, что нагоняет ветер.

— И у которой я вырву сердце! — звенящим голосом сказала Замора.

— Так как, сеньоры? Спускаетесь? — нетерпеливо повторил шейх. — Нас сорок, вас трое.

— Мы отлично вооружены, — ответил Карминильо, благоразумно не высовывая головы.

— А бараны там у вас есть? А колодец?

— Все есть, не беспокойся, уважаемый.

— Проклятый христианин! Ты смеешься надо мной? Бросайте оружие и спускайтесь!

— Что с нами будет, если мы спустимся?

— Вас постигнет судьба всех испанских шпионов.

— Шпионов?! Мы прибыли сюда с контрабандистом, корабль которого потерпел крушение.

— А разве тебе неизвестно, что три дня назад у нас началась война с твоими соплеменниками?

— Неужто?

— Да, сеньор. Ваша страна поплатится не только деньгами, но и людскими жизнями. На сей раз мы возьмем Мелилью.

— В таком случае нас следует считать военнопленными.

— Вы еще не воевали.

— В таком случае получай, каналья! — прокричал Педро и выстрелил.

Шейх остался стоять, как стоял. Зато его сосед упал замертво.

Разбойники завизжали и открыли ураганный огонь, после чего вся банда отъехала подальше. Вслед им грянуло два новых выстрела, поразившие коней.

— Друзья, — сказал Карминильо, — нам придется выдержать настоящую осаду. Эти подлецы нас не выпустят, особенно теперь, когда идет война.

— С чего вдруг она началась? — спросила Замора. — В воздухе даже не пахло порохом.

— Вот и мне хотелось бы знать, — поддержал ее Педро.

— Об этом вам поведает шейх, когда нас схватит, — усмехнулся Карминильо.

— Полагаешь, им достанет смелости напасть на минарет, на котором сидят трое метких стрелков с маузерами?

— Их сорок человек, Педро. А рифы — храбрейшие из марокканцев.

— То есть впереди осада?..

— Да. Будут морить нас голодом и жаждой.