Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

— Давайте пока оставим клад лежать там, где лежит, и понаблюдаем за сражением. Самое главное, талисман у нас. Теперь ни его, ни сокровища никто не украдет.

— А заодно позавтракаем галетами и вином.

— Да будет так, ненасытный обжора, — засмеялся Карминильо. — Подчистим остатки, раз уж наши войска близко.

Они выбрались наружу через дыру и соскользнули по плите.

— Жестокая битва, — произнес Карминильо. — Полагаю, вскоре участь горных разбойников будет решена.

Пушки нескольких батарей испанской артиллерии гремели совсем близко. Войска находились где-то в ущельях Гуругу. Время от времени доносился треск ружейных выстрелов.

— Залезем-ка на скалу, — предложил Карминильо. — Оттуда будет лучше видно.

Забраться на «сахарную голову», как окрестил каменный выступ Педро, оказалось несложно. Скала изобиловала трещинами и торчавшими из них сухими корнями алоэ. Помогая друг другу, все трое оказались на вершине, откуда можно было увидеть даже то, что происходило за лесом.

Сразу бросились в глаза пожары, облака дыма над адуарами рифов. Испанцы, похоже, решили любой ценой взять зловещую гору, ставшую разбойничьим гнездом. Генерал Марина-Вега бросил на штурм шестнадцать пехотных батальонов, шесть артиллерийских батарей и саперный взвод.

В долине Бени-Шикар крутился темный вихрь. Это берберские конники атаковали испанские позиции. Артиллеристы не давали им спуску, отгоняя к горящим адуарам.

— Да-а, жестокая битва, — повторил Карминильо. — На сей раз разбойников ждет хорошая встряска, попытайся они контратаковать.

— По-моему, они не решатся, — сказал Педро. — Удирают от снарядов, только пятки сверкают. Смотрите, бандиты побежали в гору! Наверное, хотят спрятаться в лесу. Как думаете, к вечеру наши будут здесь?

— Вряд ли, — покачал головой Карминильо. — Пехоте не так-то легко подняться на эдакую высоту. Раньше завтрашнего дня ждать не стоит. А то и послезавтрашнего. Пока же пусть артиллерия ровняет с землей адуары, жилища каидов и шейхов… Когда территория будет очищена от врага, наши дойдут до самой вершины Гуругу и водрузят там родной флаг на страх всем рифам.

Канонада со стороны каньона Лобо не умолкала. Испанские батареи, заняв удобную позицию, посылали град снарядов на рифские поселения, превращая их в дымящиеся развалины.

Однако, до того как победители поднимутся на вершину Гуругу, было еще далеко. Главнокомандующий генерал Марина-Вега и полковник Мигель Примо де Ривера, управлявший авангардом из четырех штрафных бригад, не торопились. Память о засаде в каньоне Лобо была свежа.

А вот рифы, похоже, больше не сопротивлялись. Всадники, в ужасе от разрушения своих жилищ, скакали к лесу.

— Кажется, ночь выдастся неспокойной, — заметил Карминильо. — Туман ушел, ветер стих. Будем покуривать и сторожить сокровища.

— А Янко? О нем ты забыл? — спросил Педро.

— Признаться, я действительно о нем и думать перестал.

— Что, если и его схватили и сунули гнить в брюхо дохлого вола?

— Если ведьма мертва, я бы не удивился. Вот только сомневаюсь, что старая карга откинула копыта. Трупа ее мы не видели.

— У меня эта заклинательница ветров и ее подопечный из головы не идут.

— Опасаешься, что они тоже сейчас поднимаются на гору?

— Я бы, кстати, не удивилась, — ответила вместо Педро цыганка. — Уверена, мы с ними встретимся, и весьма скоро.

— Пусть приходят! — воскликнул будущий законник. — Наши револьверы заряжены. Я сберег часть патронов, пуль хватит на две дюжины предателей.

— Молодец, Педро! — похвалил приятеля Карминильо.

Солнце клонилось к закату, и сверчки возобновили свою заунывную песнь. В небе зажглись первые звезды, на его фоне четко вырисовывались вершины дубов, неподвижные в вечернем безветрии.

Однако язык не повернулся бы назвать ночь спокойной. На подступах к каньону Лобо грохотали пушки, трещали пулеметы, полыхали зарницы взрывов. Весь горизонт за лесом был объят пламенем.

Дома и шатры взлетали на воздух, повергая в отчаяние последних защитников Гуругу. Они не рисковали больше нападать на испанцев. После двух веков поражений королевство наконец-то одерживало верх над жестокими и неустрашимыми разбойниками.

Ночи в горах холодны, оба студента завернулись в шерстяные одеяла и быстро уснули. Они так вымотались, что даже гром орудий не мог их разбудить. Заморе же не спалось. Ей все мерещились тени Янко и ведьмы. Несколько раз она вскакивала проверить, не идет ли кто, но вокруг было пусто. Даже рифам, похоже, было не до горных прогулок и мести. Они торопились укрыться, спасти свои семьи и скот.

Рокот взрывов на минуту стих, и Заморе послышался смутный шум. Скинув одеяло, она прижалась ухом к земле.

— Кони! — сообразила цыганка. — Скачут вдоль леса. Не дай бог, повернут сюда. Что нам тогда делать? Испанская армия далеко.

Обеспокоенная, она уже собралась будить студентов, когда увидела колонну рифов, скачущих во весь опор.

— К оружию! — только и успела крикнуть девушка. — Разбойники!

Ловкая, точно мангуст, она молниеносно взобралась по плите и скрылась в склепе.