Раздвоение личности

То, что Веснин с ними — хорошо. Только бы дети не простудились. Иван не сомневался, что Серега на счет “раз” запудрит мозги кому угодно, не только школьному сторожу, и все получится тихо и незаметно, безо всякого ЧП, вообще никто не узнает. Только сторож будет вспоминать, может быть, с гордостью — смотря что ему Веснин наплетет. А что с удовольствием будет вспоминать, так это точно — такая бутылка! Наверное, ту же тысячу и стоит.

Сам Иван поступил бы проще. Объяснил бы все, как есть, может, понял бы сторож, может, договорились бы, а вообще, получится без ЧП — хорошо, нет — тоже ладно. Ему лично было на это начхать, а директоров он никогда не боялся, никаких. Школьных тем более.

Только бы дети не простудились. Все уже привыкли, что весна, а сегодня мороз.

Школа стояла огромная, темная, только внизу светилось одно окно.

— Монтировку возьмешь? — спросил Ивана Веснин. — Достать?

— Давай, вдруг понадобится.

— А монтировка — это что такое? — любознательно и как-то некстати заинтересовалась Соня.

Кажется, она уже перестала переживать, хотя пострадавших еще не сняли с крыши. Она так в них, в двух больших дядек, поверила, видимо. В основном в Веснина. На него она смотрела с откровенным обожанием.

Иван усмехнулся, не ответив. Вопрос его неожиданно развеселил. У Виталика с Никой было по машине, Соню возили на авто чуть ли не с рождения, общественный транспорт для Ведерниковых — понятие отвлеченное, но ребенок пребывает в счастливом неведении, что такое монтировка. Его сын выяснил это для себя года в три, а может, в два с половиной. Что значит — девочка…

Наверное, еще дело в том, что Ведерников на машине исключительно ездит. Ремонтируется он в автосервисе. Ивану даже непонятно, как можно совсем не ковыряться в своей машине, а для Виталика это единственно нормальный вариант.

Веснин ответил Соне. Он сказал жизнерадостным тоном Пятачка из популярного отечественного мультика:

— Монтировка — это такая штучка, чтобы снимать шины с колес, а также надевать их обратно! Она тяжелая, и, вообще, железная!

Соня в ответ рассмеялась.

— У папы такой нет.

— Да ни в жизнь не поверю. Ты попроси, он покажет, — бросил Веснин, отворачиваясь.

На самом деле девочка его как будто раздражала. Из-за Ники, наверное. Веснину Ника активно не нравилась, и он не одобрял то, что Иван пытался с ней ладить. Но ребенок не виноват.

— Эгей! Серега-а! — громко крикнул Веснин, разглядывая потерявшуюся на фоне ночного неба полоску крыши.

Никто не отозвался.

— Сиди тут! — велел Иван Сонечке, забирая у нее сумку с термосом.

“Штучку, чтобы снимать шины с колес” он сунул под куртку, за пояс.

Взволнованный сторож, оказывается, уже ждал их, стоя прямо за запертой дверью. Веснин подозвал его к окну и продемонстрировал удостоверение, которое сторож изучил, светя фонариком, после чего кинулся отпирать дверь, взволнованно и даже как-то подобострастно.

— Ты что ему показал-то? — шепнул Иван, проходя следом в темный холл.

— Я потом тебе скажу, где такие продаются. Да не смотри так. Розыгрыш. Нельзя быть, Ванька, таким серьезным.

Ключа от чердака у сторожа действительно не оказалось. Так или иначе, дальше все было быстро и просто. Веснин остался со сторожем в каморке прямо напротив входных дверей, где стоял стол с телефоном, диван и маленький телевизор, а над телефоном висел застекленный шкаф с ключами, решительно со всеми, кроме нужного. Они беседовали, а Иван тем временем поднялся к заветной дверце. Где она находится, он случайно знал, еще со времен Сережкиной начальной школы, учительница как-то мобилизовала отцов на хозработы. Правда, немного времени ушло на то, чтобы в потемках найти выключатель и зажечь свет. Замок неожиданно оказался слишком хорошим для перочинного ножика, зато сама дверь не выдерживала критики. Иван только раз как следует надавил — громко хрустнув, дверь закачалась на одной петле. Вот, и без монтировки справились.

Он аккуратно приоткрыл дверь, стараясь не выломать ее совершенно.

— Эй, кто там? На выход!

— Пап, это ты, что ли?

Голос сына прозвучал где-то близко.

— Нет, это бригада МЧС, — объяснил Иван, вглядываясь в густую темноту. — Да где вы там?

От темноты отделилась тень, распалась надвое, и вот тогда он узнал худую, долговязую фигуру сына. Второй частью тени была девчонка в длинном стеганом пальто. Этот факт Ивана порадовал — все лучше, чем если она была бы в короткой курточке. Они медлили, разглядывая своего спасителя.

— Ну-ка, быстро отсюда, — рассердился Иван. — К лестнице, и вниз!

— Пап, ты один, что ли?

— Двигаться нормально можете?

Ромео и Джульетта жались от холода, и лица их были как бы с голубизной, но это, наверное, из-за лунного света. Двигаться они неплохо могли.

Он уже отвинтил термос, и наливал им в чашку-крышку горячее, пахнущее сиропом пойло.

— Давайте, по паре глотков по очереди, потом допивайте, и живо вниз…

Девочка с удовольствием приникла к пластмассовой чашке.

— Ой, как здорово!

— Пап, мы ничего, мы даже не очень замерзли, — начал объяснять сын. — Так ты, серьезно, один?

Герой, твою мать…

— Ты, давай, пей, — сказал Иван, подливая в чашку, — я с дядей Сережей.