Раздвоение личности

— И все?

— Все.

— Это классно! — в голосе сына прозвучала чистая, согревающая радость.

Герои драмы отчаянно не желали огласки.

— Вниз! — скомандовал Иван. — Машина у подъезда, там печка включена…

Дверь он постарался прислонить так, чтобы из нее не слишком свистело. Чинить — это нужны инструменты, да и не было у него никакого желания сейчас этим заниматься.

Веснин все также сидел со сторожем в каморке, теперь сторож увлеченно ему рассказывал, и даже показывал, сдвигая-раздвигая руки, и повернут сторож был спиной к входу, так что мимо него по темному вестибюлю могла бы выйти незамеченной любая диверсионная группа, не только они трое. Так они, собственно, и поступили бы — прошли бы и забрались в прогретое машинное нутро, но тут в дверь громко забарабанили, к этому добавился еще собачий лай, сторож подпрыгнул на своем стуле, и резво потрусил к дверям, но Веснин преградил ему дорогу.

— Вы поняли, что нужно сказать?

— Понял я, понял, не беспокойтесь. Это завуч наша. Она живет тут рядом, в соседнем доме, она собаку по вечерам выгуливает.

Услышав это, Сережка с девчонкой горестно переглянулись.

Дверь сторож распахнул, и в вестибюль вошли высокая худая старуха в брюках и длинной куртке, и немецкая овчарка. Овчарка пробежала вперед, остановилась перед Весниным, и громко гавкнула.

Ромео и Джульетта слились с темными панелями вестибюля.

— Кто вы, простите? — спросила завуч.

— Это, значит, э, товарищи…

— Да мы к Михайле Борисычу на огонек завернули, — бодро объяснил Веснин, хлопая сторожа по плечу. — На рыбалку позвать.

И добавил уже другим тоном, как бы, отдельно:

— Здравствуйте, Корнелия Ивановна. Не узнали, да?

Корнелия Ивановна помедлила немного, и неуверенно проговорила:

— Здравствуй, Сережа Веснин. Конечно, я тебя узнала.

Веснин шагнул к старой учительнице, широко раскинув руки, они обнялись посреди темного вестибюля, собака опять оглушительно гавкнула.

— Надо же, Берта, — сказала ей Корнелия Ивановна, — это Сережа Веснин. А как там Ваня Аверьянов?

— Да с ним-то порядок! А как же вы здесь оказались, Корнелия Ивановна? — продолжал удивляться Веснин. — Я слышал, вы в школе давно не работаете?

— Ох, Сережа! — учительница махнула рукой. — Я уже и в Тунисе поработала, почти десять лет. Теперь здесь работаю, и живу тоже здесь, вон тот дом, видишь, напротив, квартира шестнадцатая!

— Придем в гости!

— Конечно!

Сторож смотрел на все это, и моргал.

— Аверьянова-то вы сразу узнаете, — заявил Веснин, — Такой же здоровый худой лось. Он не растолстел, как я. Дымов, ты, собственно, где? Он ведь не Аверьянов, Корнелия Ивановна, он Дымов. То есть, когда-то он был Аверьянов, но вообще-то он Дымов!

Иван шагнул к ним из тени.

— Аверьянов? Ванечка! — всплеснула руками Корнелия Ивановна. — И ты здесь! Ну, конечно, вы всегда были вместе, Веснин и Аверьянов. А почему же ты Дымов?

— По отцу я Дымов, — объяснил Иван, тоже обнимая свою бывшую учительницу математики. — Аверьянов — это по отчиму.

— Понятно, понятно…

Тут она заметила детей за его спиной, глаза ее расширились от удивления.

— Постой, ты — Дымов. Так Сережа Дымов твой сын?

— Ну, конечно. Серега, мой крестник! — радостно подтвердил Веснин.

— Надо же, а мне и в голову не приходило.

— Вы идите в машину, мы сейчас, — велел Иван Сережке и девочке.

Те смотрели на разыгравшееся действо, чуть ли рты не раскрыв. Это все ладно, просто хотелось быстрее запихнуть их в тепло, а то они словно забыли, что только что мерзли.

Два раза просить не пришлось.

— Так это твой сын! — покачала головой Корнелия Ивановна, глядя вслед парочке. — Вот это да! Знаешь, хороший мальчик. И куда меньший разгильдяй, чем ты был в его возрасте.

— Спасибо, Корнелия Ивановна, — засмеялся Иван. — Я правда рад!

— С твоей женой я разговаривала недавно. Она мне тоже нравится. Так приходите ко мне в гости, вы оба, с женами, ладно?

— Не выйдет, Корнелия Ивановна, — притворно загрустил Веснин. — Нету у меня ни жены, ни детей, и не было никогда.

— Да что ты говоришь? Это же безобразие, молодой человек!

Молодой человек развел руками — виноват, дескать, но что ж делать…

— Я сюда пришла, потому что мне соседка позвонила, — объяснила Корнелия Ивановна. — Она сказала — люди на крыше, надо милицию вызвать. Из-за терактов люди стали мнительны. Я должна была проверить.

— Что ж вы сами-то пришли? — Веснин непритворно изумился. — Крышу проверять?! Вот и вызвали бы милицию, это их работа.

— Ну, зря людей беспокоить тоже не хочется. А милейшему Михаилу Борисовичу звонить было совершенно бесполезно, он бы заверил меня, что все в порядке. Да, Михаил Борисович?

— Что вы такое говорите, Корнелия Ивановна? — возмутился сторож, отводя глаза. — Да Господь с вами!

Корнелия Ивановна махнула рукой, и объяснила Сергею с Иваном: