Раздвоение личности

Они опять сидели и молчали. Долго. За окном давно уже темным-темно. Сколько времени? Часов на руке нет, она забыла надеть часы. Это на работу она их не забывала, а если не на работу — могла и не надеть. Телефон показывает время, но он у Жени.

Кажется, у нее есть реальная возможность просидеть тут неделю. С ним вдвоем. Попалась, спасительница…

Правда, еще есть Светлана-Дюймовочка, которая тут суп варит, и сосед Мишаня. Они должны появиться рано или поздно, поодиночке или оба вместе. Тогда есть возможность сдвинуть события с мертвой точки. Вопрос только — куда?

А может, не Светлана, а Мишаня суп варит?..

Она подумала — какая чушь. Теперь ей лезет в голову всякая чушь.

— Послушай, а Света — твоя девушка, да?

— Она моя… знакомая, — буркнул Женя. — Только какое это имеет значение?

— Да никакого не имеет, — согласилась Регина. — Я пойду в комнату, прилягу?

— Пожалуйста. Только не пытайся сбежать, окно забито.

— Представляешь, я это знаю.

Женя встал, достал из стенного шкафа бутылку, распечатал — Регина удивленно следила за его действиями. Он, определенно, только что открыл бутылку красного вина. Еще он вытащил из того же шкафа пару мутных граненых стаканов, еще покопался немного и добавил ко всему шоколадку. Чудесно. Прямо — то, что доктор прописал.

Перед тем, как развернуть плитку, Женя поломал ее пальцами. Оба стакана он наполнил одинаково, до половины.

— Давай за знакомство, — сказал он.

— Ну, уж нет, спасибо.

— А зря. Вино — высший класс. Но как хочешь, — Женя взял свой стакан и отвернулся.

— А давай, — сказала вдруг Лара. — Мне хочется красного.

Регина охотно объяснила бы Ларе, что она думает и о Жене, и о его вине, неважно, красное оно или зеленое… И тут же ей захотелось выпить вина. Именно красного, хотя бы капельку. Наверное, это опять было Ларино желание. Выпить, не выпить?

— Не бедствуешь тут в заточении, — она взяла стакан.

— На брудершафт, — улыбнулся Женя. — И “чокнемся”. Чтобы не как на поминках.

— Мы и так уже на “ты”.

— Чтобы было на законных основаниях.

Ишь ты, законные основания ему подавай! Теперь он глядел весело, и еще теплота появилась какая-то в его глазах, и даже участие.

Ого — подумала Регина. Как это следует понимать?

— Ты же дочь Виктории Андреевны. Я… Не сердись.

— Что ты, я радуюсь. Ты все-таки веришь, что я не враг?

— Обязательно. Просто уверенности такой у меня нет. Ну, тут уж извини.

— Понятно. Вера — это что-то противоположное уверенности.

— Получается так. Хотя, нет. Вера недалека от уверенности. Но — на некотором от нее расстоянии.

— Жень, есть в нашей жизни что-то такое, в чем можно быть абсолютно уверенным? Вера — это когда нет никакой уверенности, а ты все равно веришь. Или это — доверие? Знаешь, доверять — это здорово, и не надо тратить силы на поиски аргументов для стопроцентной уверенности. Столько ты их все равно не найдешь…

Вот так — они с Женей стоят посреди кухни со стаканами в руках, и она говорит речь о вере и доверии. Нет, правда, ей это не снится?

— Я знаю, что доверять — это здорово, — ответил Женя глухо. — Но это не всегда себя оправдывает. На брудершафт не хочешь. Значит, пьем за веру?

— Давай, — она легонько стукнула своим стаканом о Женин.

За веру, так за веру. Какая разница, за что пить? Главное — чтобы не как на поминках!

Вино — густое, душистое, терпкое. Как-то оно специфически пахнет, кажется, так пахнет виноград сорта “изабелла”. Очень вкусное вино.

Вместо того, чтобы пить, Женя смотрел на нее. У него глаза были такие яркие, серо-голубые. Скорее голубые….

Женя вдруг шагнул к ней, и его ладонь оказалась у нее на затылке. И когда он коснулся ее губ своими, она не отстранилась. У обоих еще на губах было вино. Поцелуй со вкусом “изабеллы”. Это оказалось так приятно, волновало, кружило, и она не собиралась отстраняться, ей не хотелось. Хотя сознанием, которое было не в ней сейчас, а где-то рядом, поблизости, она понимала, что продолжать это, с Женей — безумие. Ей эе стукнуть его хочется, а не целовать! Ей же он даже не нравится… Не нравится, да… И спать с ним она не будет точно, ни за что… А вот целоваться с ним здорово… Еще немного, совсем немного, и …

Ее руки, обе, резко оттолкнули Женю — раньше, чем собиралась сделать это она сама.

Это Лара оттолкнула Женю.

— Хватит, — сказала Лара. — Хорошенького понемножку.

У Жени блуждал взгляд, и грудь тяжело вздымалась. Интересно, она сама сейчас — какая?..

Красная и растрепанная, наверное.

— Извини, пожалуйста, — сказал Женя, когда его дыхание успокоилось. — Не знаю, что вдруг нашло. Ну, ты и целуешься, между прочим. Даже не скажешь, что это я тебя насильно…

И он улыбался! Да, теперь он улыбался…

— Уже забыли, — отрезала Регина. — Нашло — и ушло.

Она же хотела его — табуреткой! И никак не ожидала, что губы у него — такие твердые и вкусные, а руки — сильные. Она решила было, что он — слюнтяй малохольный со степенью кандидата наук!

Возможно, так оно и есть.

Минутное помрачение, вот что это такое. Пишут ведь, что любовь — чистой воды химия. Вот, и между ними реакция началась. Химическая. Случайная и неконтролируемая.

Впрочем, нет, как раз контролируемая.