Раздвоение личности

Не так было все. Он целовал ее, еще и еще — не так. Его руки гладили ее под майкой, сжимали и теребили — тоже не так. Обычно это заводило ее рано или поздно, теперь — нет. Она не могла стать такой, как обычно, и быть со своим родным, любимым и привычным мужем — ради кого? Ради человека, который даже не нравится?

Нет. Она же хочет спать…

На секунду она представила на месте Ивана — Женю. Глаза были закрыты, и все, что угодно, было легко представить. Но Женя на месте Ивана, Женя, который делает все так, как Иван — это еще хуже, это вообще никуда не годится…

Она попыталась вывернуться и соскочить с кровати — он вовремя угадал это ее желание, прижал и не пустил. У Жени, когда тот ее целовал, был другой взгляд, такой мягкий и теплый, и растерянный немного. Глаза Ивана сейчас — рассудочные, и даже злые. Интересно, как он может — с такими глазами?..

За тонкой стенкой — двое мужчин, Женя и Сережка. Сопротивляться и устраивать шум — это нельзя. Она в первую очередь такого не хотела бы. Тогда она решила — пусть. Просто уступить. Пусть делает что хочет. Только без нее. Ее нет.

Вот так, без нее, все закончилось очень быстро.

Может быть, так проявлялся его стресс. А она ведь и не подозревала даже, что Иван способен испытывать этот самый стресс, и реагировать на него вот так. Никогда раньше такого не было.

Это тоже надо будет скорее забыть.

Какое-то время они лежали не шевелясь, минут, наверное, десять. Она даже подумала, что он уснул.

Нет, Иван не спал.

— Извини, — вдруг сказал он. — На меня это как-то … нашло.

— Нашло, — повторила она. — Пришло, ушло, вышло.

— Что? — он дернулся.

— Так. Однокоренные слова. Все хорошо, Вань. Спокойной ночи.

Она действительно почувствовала себя лучше, после того как он сказал это “извини”.

— Ринка, — он обнял ее. — Все наладится, вот увидишь.

— Угу. Конечно, — она повернулась на другой бок, удобно пристроила голову ему на плечо.

Вот теперь нормально. Теперь, пожалуй, можно жить дальше.

— Зато я теперь уверен, что с ним ты не спала…

— Что?! — она не сразу поняла.

Точнее, не была уверена, что поняла правильно.

Приподнявшись на локте, она посмотрела на Ивана. Нет, похоже, все так — он сказал именно то, что она услышала. Да что было не понять, если все так отчетливо и конкретно?

— Точно знаешь? Тебе надо было убедиться? Слушай, а ты точно уверен? Может, плохо убедился?

Он поморщился.

— Перестань, Ринка. Да, мне надо было знать точно.

— А если бы … не убедился?

— Тогда бы я … знал. Вот и все. И больше не спрашивай — я не знаю, что было бы дальше. И знать не хочу.

— Так… — она села на кровати, продолжая смотреть на него.

Иван негромко сказал:

— Я, наверное, могу простить тебе все. Только дурака из меня не пытайся делать, никогда.

— Да, помню, ты говорил. Все остальное можно.

— Точно.

— Я думала, тут один идиот — Женя Хижанский.

Он улыбнулся неожиданно легко и весело. Ему понравилось, что она так высказалась о Жене?

— Он не идиот. И я, по-моему, тоже. Хотя допускаю, что со стороны виднее.

— Мы с ним тут о доверии толковали, я все обижалась, что он мне не доверяет.

— Рин, доверие — это чувство. Оно либо есть, либо его нет. С тобой что-то случилось, и я, действительно, тебе не верю, даже если и хотел бы. Извини. Ты можешь объяснить мне, что произошло, так, чтобы я понял? Что, вообще, случилось, Ринка?

— Ничего. Абсолютно ничего не случилось.

Было тошно.

Она слезла с кровати, завернулась в простыню и вышла, вернулось через полминуты с бутылкой и своим стаканом. Осторожно наполнила стакан чуть больше, чем до половины. Муж молча наблюдал.

— Если я это выпью, я, наверное, сразу усну, — объяснила ему Регина. — А ты хочешь? Знаешь, очень вкусно.

Он покачал головой.

— Если мне кто-нибудь понравится, я тебе сразу скажу. Первому. А ты мне это простишь. Договорились?

— Спасибо, — он усмехнулся.

— Можешь не прощать. Мне тогда будет все равно, наверное.

На это он усмехаться не стал. Глянул, и отвел глаза.

— Ты не то говоришь.

— Почему — не то? Скажи, а ты мне изменял когда-нибудь?

— Нет.

Он правду сказал, что самое интересное. Ника? Это было — вообще ничего.

Регина забралась под одеяло, отвернувшись от мужа, и постаравшись не дотрагиваться до него. Он тоже ее больше не трогал.

Кстати, она даже не вспомнила про Лару. Не разу. Как будто ее и не было.

Утро оказалось ярким. Голубое небо и много солнца. Регина только открыла глаза, и сразу увидела небо и солнце. Стекло на окне почему-то прозрачное, незамерзшее, за ним еще дерево видно с припорошенными снегом ветками, это кроме неба и солнца. Рядом — никого. И очень хорошо. Она прислушалась. Во всем доме, похоже — тоже никого. И ладно. Она сладко, так, что косточки хрустнули, потянулась под одеялом. Вставать не стала, полежала немного, чтобы проснуться окончательно и собраться с мыслями. Все быстро вспомнилось — вчерашний день, их бредовые беседы с Женей, потом — Иван. Злости, как ни странно, не было. Ночью была, еще какая. Тогда казалось — никогда он не делал ей так больно. И забыть это — как? Нет, она не забудет.