Разглашению не подлежало

— Да шел из Винницы, по дороге заглянул к своему знакомому Чичкину. Я ведь птица вольная — куда хочу, туда и лечу... Хочу в город на рынок, хочу в корчму «Бабочка». Правда, дорого все кругом. Стопка самогона и та — 15 марок.

— И верно, дорого. Можно и без нее обойтись. Лучше купить на десять марок тюльки, смотри и на хлеб останется...

Скоро они уже сидели за столом, обедали. Хозяин отправил жену в село.

— Теперь мы одни. Можно и поговорить. Хорошо, что пришли. Как раз впору.

Долго слушал рассказ Корнея Родионовича о делах подпольщиков.

— Нашей группе дали задание остаться в тылу врага и устроиться работать на железной дороге. В первые дни прихода оккупантов я переехал временно в село. Подальше от знакомых. Присмотреться к новым порядкам нужно было, решить, как выполнить задание. Правда, еще до ухода в село собрал немного оружия, боеприпасов. Старик Гайда Василий Григорьевич мне помогал в этом. Два месяца прожил в селе. А в ноябре сорок первого вызвали меня в сельскую управу, вручили повестку о явке на станцию Винница. Пришлось «подчиниться» приказу властей. «Господин Забоснюк, мы знаем, кто вы», — сказал немецкий офицер при встрече. Насторожился я. Думал — крышка, донесли... А у них ведь с коммунистами разговор один. Но нет — пронесло. Послали меня на железную дорогу работать как специалиста. Вот и тружусь. В доверие вошел. Через три месяца меня повысили: на должность путевого обходчика назначили. Только это повышение им боком выйдет. Я не один здесь. Вот в начале марта в Виннице взлетел в воздух склад с боеприпасами. Много немецких солдат погибло. Наш брат подпольщик орудует. Но поважнее дело есть. Что-то затевают немцы секретное, очень важное.

Онуфрий Николаевич попросил подробнее.

— Зимой мы с мастером Бойчуком и Чичкиным узнали, что на станцию Винница прибыла большая группа немецких специалистов-строителей. Вначале они исследовали Коло-Михайловский лес, потом подготовили специальные площадки для приема материалов около железной и шоссейных дорог. Подвозили щебень, камни, металл. В Коло-Михайловском лесу ведутся большие земляные работы. Тысячи военнопленных из лагерей Винницы, Гнивани, Брацлава, Жмеринки согнаны в лес.

— Сколько там строителей, немцев и пленных, не узнавали?

— Точно не скажу. Но от одного пьяницы-полицая слышал, что каждый день туда отправляют пятьсот человек. Многих пленных разместили на скотных дворах Михайловки и Стрижавки. И новые транспорты с пленными прибывают. Каждый пленный под номером. Местным жителям категорически запрещено подходить к лесу и лагерям. За нарушение приказа — расстрел. Стройка ведется под землей. Видать, что-то особо важное. Позавчера был в городе, проходил мимо парка. Видел, как пленные там вместе с корнями выкапывали большие деревья, грузили на машины и отвозили на строительство. Слышал, что их высаживают на подземных сооружениях.

— Да, это загадочно, — размышлял связной.

— Вам бы поговорить с одним нашим товарищем. Помощником бригадира нашего участка дороги работает: Бойчук Леонтий Фомич.

— А кто он? Тоже с вами оставлен?

— Нет. Он до последних дней работал на станции Винница. А когда эвакуировался, вражеские танки отрезали путь поезду. Пришлось домой возвратиться в город. А немцы заставили работать на дороге. Бойчук — старый коммунист. Старик Гайда, с которым мы прятали оружие, познакомил с ним.

Корней Родионович собрался уходить на работу.

— Без документов не советую появляться в городе, — предупредил Забоснюк.

— Что же делать?

Забоснюк на минуту задумался, посмотрел на совершенно незнакомого ему человека, прибывшего из-за линии фронта, сказал:

— Выход есть. На всякий случай возьмите мою справку и повязку, что вы являетесь рабочим-путейцем. Мне ее выдали месяц назад, когда я еще ходил в «рядовых». Фотокарточки на ней нет. Думаю, сойдет. А?

Боварчук взял бумажку, прочитал написанное.

— Ну, я пойду, — встал Забоснюк. — А вы выходите минут через десять. Вот на ту дорогу через лес. Но возвращайтесь другой стороной и не позже восемнадцати. Не нарушайте приказа коменданта.

Онуфрий Николаевич до войны бывал в Винницком парке культуры и отдыха не раз, и поэтому сразу заметил, что насаждения действительно поредели... На тех местах, где были выкопаны деревья, остались, присыпанные листьями, следы свежей земли. «Молодец, Корней! Наблюдает за действиями врага, как настоящий разведчик». Чем дальше заходил в парк, тем больше замечал следы выкопанных деревьев. Что же замышляют фашисты в лесу?

Выйдя из парка, направился по улице Ленина.

— По этой улице не ходите, — предупредила его пожилая женщина. — Здесь только для немцев.

Три дня прожил Боварчук в окрестностях города.

Через подпольщика Кокарева ему удалось узнать, что немцы протянули новую железнодорожную ветку от вокзала чуть ли не до самой реки Южный Буг. «Зачем?» Видел, как немецкие саперы подрывали разрушенные здания в бывшем военном городке, а кирпич грузили на машины и увозили опять в тот же загадочный лес. В северной части города — в стороне строящегося сооружения, услышал сильные взрывы.